Ловушка Пандоры (СИ)

Аня закрыла голову руками и, уткнувшись взглядом в засыпанный песком пол, стала ковырять его носком ботинка. Пытаясь хоть как-то отгородиться от этого кошмара, но кошмар лез в неё.

Раздался выстрел. Аня вздрогнула. Рев затих. В уши забивался лишь собачий визг и скулёж. Но и они умолкли в грохоте выстрелов.

Аня с облегчением бросила взгляд за сетку. Там стоял Илья и еще один парень с ружьем. Илья отдал парню пистолет. Тот вышел с арены. Нажал на рычаг. Рабица с грохотом схлопнулась вниз, подняв вверх облако пыли. Между зрителями и Ильей больше не было преград.

Илья взял рупор и, выдержав паузу до полной тишины, обратился к толпе.

— Был в истории один человек, который пытался изменить мир, обратившись к публике с речью: «У меня есть мечта…» — уверенно начал он. — Но у меня никакой мечты нет. И у вас тоже нет мечты. Мы не мечтаем!

Пауза. Толпа выжидающе затаилась.

— Мы не мечтаем! — заорал Илья. — Мы деятели! У нас есть только цели и наше дело!

Толпа одобрительно загудела.

— Русского медведя уже давно порвали в клочья американские стаффорды и пит-були, английские бульдоги и мастифы. Медведь давно стал пугалом! — говорил Илья, с презрением попинывая мертвую тушу.

— И мы сожрем это грёбаное пугало! Каждый из вас сегодня возьмет его силу себе! И уничтожит к чёрту этот сукин мир!

Толпа одобрительно заорала:

— К чёрту этот сукин мир!

На арену вернулся парень с подкреплением в виде пяти накаченных тел. Они взялись за медведя и, с трудом погрузив его тушу на подвезенную телегу, потащили прочь.

— Запомните, они боятся, — Илья понизил голос до доверительного шепота и вновь поднял до проникновенного надрыва лозунгов. — Власть боится нас! Боится своих детей! Потому что мы молоды и свободны! Нам нечего терять! Они нам ничего не дали! У нас ничего нет! Мы сами себе господа и возьмем все, что нам причитается, сами! Мы ничего никому не должны! Мы идём! Мы идём и сметём к чёрту их прогнившую систему!

— Сметем прогнившую систему! — забазлали с паллетов.

Илья пнул лежащую рядом собаку.

— Мы избранные! Мы революционеры, а «революционер знает только одну науку, науку разрушения»![1]

— Разрушения!

Собака, которую пнул Илья, медленно поднялась. С клыков стекала красная пена. Взгляд налитых кровью глаз выражал абсолютное безумие. Израненное животное растерялось лишь на мгновение, завидев рядом двигающееся тело, собака кинулась.

Аня вскрикнула, соскочив с дивана, но Лёха с силой дернул её за руку, вынуждая сесть обратно.

Илья чудом успел среагировать. Собака прыгнула, метя ему в глотку. Он бросил рупор и выставил согнутую в локте руку, защищая уязвимое место. Зубы бойцовского пса мертвой хваткой сомкнулись на предплечье. Илья свободной рукой, будто обнял собаку и, сделав плавное движение, свернул ей голову.

Толпа пришла в неописуемый восторг. Затопали, завопили в бешеном экстазе, все больше напоминая стадо диких зверей.

Илья швырнул труп на песок. Поднял брошенный рупор и продолжил:

— «Суровый для себя, он должен быть суровым и для других»![2]

Скинул с руки толстовку и продемонстрировал толпе рану от укуса.

У Ани перехватило дыхание, собака разорвала руку до самой кости. Илья должен был уже потерять сознание от болевого шока.

— «Все нежные, изнеживающие чувства родства, дружбы, любви, благодарности должны быть задавлены в нем единою холодною страстью революционного дела»![3]

— Революционного дела!!! — неистово вторила ему толпа.

Почувствовав напряженное внимание Ани, Илья уставился на неё холодным немигающим взглядом. Аню всасывало в черную дыру его глаз. Но любопытство было сильнее страха, а может, именно страх подстегивал любопытство. Аня пыталась отыскать в Илье хоть какие-то признаки боли, которую он превозмогал. Но ни лицо, ни глаза не выражали ничего, кроме всепоглощающей пустоты.

— «Для него существует только одна нега, одно утешение, вознаграждение и удовлетворение — успех революции»![4]

— Успех революции!

— «Стремясь хладнокровно и неутомимо к этой цели, он должен быть всегда готов и сам погибнуть и погубить своими руками все, что мешает ея достижению»![5]

— Всегда готов! — подхватила со смехом толпа.

Надо признать, что Илья звучал убедительно. Его харизма и гипнотическая магия в голосе, его кровоточащая рана — призывали всё внутри подняться, вознегодовать и идти за ним. Аня даже поймала себя на том, что поддается чарующей силе его речи и готова вслед за ним и толпой выкрикивать пионерский клич: «Всегда готов!». Хотя говорил Илья полную ерунду.