Ловушка под омелой

Аведа изо всех сил старался не смотреть на нас, но я все равно будто чувствовала его внимание. Капитан держал руку на эфесе своего меча и стрелял глазами направо и налево. Его густые брови то и дело сходились у переносицы, словно их хозяин возложил на себя все тяготы этого мира. «Этот человек никогда не улыбается?» – мелькнула мысль в моей голове. Сейчас, при дневном свете, я смогла разглядеть капитана лучше. В жизни не видела таких выразительных, таких живых глаз. Их цвет не походил ни на один из известных мне оттенков. В спокойном состоянии они напоминали чистое безоблачное небо в погожий летний день, а если посмотреть, когда капитан сердит, то можно увидеть набегающую суровую морскую волну, под которой скрывается бездонная пропасть. Еще эта кожа, благодаря которой глаза Аведа казались еще выразительнее. Щетину он не сбрил, наверное, капитанам можно. Все остальные стражи-мужчины всегда ходили гладко выбритыми. Густая непослушная шевелюра, хоть и острижена коротко на висках и шее, но на макушке даже немного завивалась. Вчера я не ошиблась, ростом капитан и правда был выше меня на целую голову. Черная строгая форма была очень ему к лицу, и даже казалось, будто он рожден именно для того, чтобы носить ее. Аведа повернул голову и заметил, что я бесстыдно его разглядываю, пришлось отвернуться и спрятать неловкость.

Заснеженное озеро встретило нас покоем и безмолвием. Ветки окружающих его деревьев склонились к земле от обилия снега на них. Белые, казавшиеся воздушными шапки, на самом деле были тяжелыми и уже непосильными для несчастных деревьев. Вокруг замерзшего озера стояла легкая белая дымка, словно самые мелкие снежинки беспокойно отрывались от льда и некоторое время парили над ним, а потом оседали снова, сменяя друг друга. Замерзло озеро неровно, то тут, то там торчали острые бугорки или попадались углубления.

– У нас минут десять, – сообщила Ким. – Потом все хлынут сюда, наблюдать за тем, как миссис Патчис и мисс Вандерут проложат дорогу к катку.

Я нервно кивнула и покосилась на капитана, который застыл в отдалении. Он не оставлял нас, но и не приближался. Хоть на том спасибо.

– Давай начинать, – кивнула я, изо всех сил стараясь забыть о присутствии Андреаса Аведы.

Почти бегом мы добрались до центра озера, а потом, забывая об удовольствии от процесса, торопливо взялись за руки. Кивнули друг другу и приступили к выравниванию поверхности. Произнося короткое заклинание, мы наблюдали за тем, как по озеру ползет тонкая, но прочная невидимая стена. Из-под нее летел снег, кусочки льда и прочий мелкий мусор в виде кое-где попадавшейся уже давно опавшей листвы. Когда лед стал идеально ровным и казался прозрачным, Ким сжала мои пальцы и вернулась к кромке катка.

Теперь предстояло самое сложное – не обращать внимания на капитана. Я уже говорила, что не люблю выступлений, но в данную минуту моя нервозность усилилась просто невероятно. Маячивший где-то на горизонте капитан смущал ужасно, а это смущение, в свою очередь, раздражало. Чтобы сбросить напряжение, я наколдовала лезвия для своих сапог и покатила по кругу, пытаясь разогреться.

Кимберли собралась прикрыть меня завесой, но Аведа взял ее приподнятую руку и отрицательно мотнул головой. Моя подруга попыталась объяснить, что делает, но капитан остался непреклонен. До чего же упрямый человек! Очень захотелось подойти и сказать что-нибудь едкое, но, учитывая характер нового стража, это будет пустой тратой времени и нервов.

– Чтоб тебе пусто было! – пробурчала я. – Вчера не дал отрепетировать, сегодня все портит. Будто нарочно. Словно добивается моего провала!

Время шло, я понимала, что делаю только хуже, поэтому закрыла глаза, досчитала до пяти и сделала первый прыжок. Совершив два пробных оборота, я неудачно приземлилась, конек подогнулся, и я едва устояла на ногах. Вот проклятье! Ощущая, как в груди нарастает злость, я снова бросила сердитый взгляд на капитана. Ну хоть бы отвернулся, что ли. Нет, он будто еще пристальнее стал наблюдать. Делая еще круг, я ощущала его взгляд, прожигающий дыру в моей куртке. Резко остановилась и, даже не поворачиваясь к моим спутникам, буркнула:

– Вот сухарь!

Злость кипела, подогревая мою кровь и заставляя чуть ли не подпрыгивать. Я сжала кулаки и велела себе успокоиться. Сделала еще круг и снова вышла на прыжок. Прямо перед тем, как оторваться от льда, ощутила какую-то помеху, споткнулась и полетела на лед. Да что же это творится такое? Тело отказывалось слушаться, когда я с трудом поднялась на ноги. Ко мне уже бежала Ким, а капитан, продолжая сохранять спокойствие, медленно приближался.

– Что с тобой? – громким шепотом спросила Кимберли.

– Не знаю, – недовольно ответила, глядя на капитана. – Он… он будто глазищами своими меня с ног сбивает. Не могу сосредоточиться, не чувствую льда.

Как только Аведа подошел ближе, мы тут же затихли.

– Все в порядке? – спросил он.