Ловушка (СИ)

— А ты не реви так! Я не смогу успокоиться, если ты сама водопады льёшь!

Грейс покивала. Она инстинктивно попыталась вытереть слёзы, но руки вновь упёрлись в стекло шлема.

— Сделаешь, что просит мой отец? Он уже практически мёртв! Он так мучается!..

— Это тебя попросила сделать запись на планшете? — спросил я.

Грейс кивнула:

— Он знал, к чему ведёт заражение этой дрянью. Предусмотрел и такой вариант развития событий. Ради меня сделай!..

— Если… — выдавил я, сглотнув. — Если только ради тебя.

Я подумал, что лучше бы профессор побольше времени уделял модифицированию машины времени. Сколько часов он просто так убил на разработку и запись этих своих разных вариантов диалогов в планшет?..

Я отправился на первый этаж. Стараясь идти как можно медленнее, пересчитал все ступени лестницы. Их было двенадцать. Предпоследняя — в царапинах. Видимо, что-то тяжёлое когда-то поднимали вверх, и в этом процессе от удара предпоследняя пострадала. Странные ощущения сопутствовали этому моему состоянию. Сам я как будто шёл на «автопилоте», сознание плыло, а мозг фиксировал все мелочи вокруг и клал их в память на самое видное место. Мысли путались, бежали наперегонки, спотыкались в голове.

И вот мой долгий путь со второго этажа на первый закончился. В комнату я не зашёл. Оглянулся, посмотрев на лестницу. Ступени…

Вся моя сущность требовала одного. Чтобы этот кошмарный сон закончился!

Краем глаза я заметил около стены деревянный стул с длинной спинкой, к нему прошагал и сел. Не по мне ноша, не по мне, думал я, и мысли пробивались к сознанию откуда-то издалека. Вот только пару часов назад профессор — бодрячок бодрячком — пинками толкал нас тестировать своё дивное изобретение, а сейчас он в соседней комнате лежит полумёртвый. За разбитыми окнами весь мир, такой знакомый и понятный пару часов назад, бьётся в агонии в эти мгновения, когда моё сердце стучит, опережая бег секундной стрелки настенных часов. Сон? Ну конечно же сон! Кошмарный, сюрреалистичный сон. Что же делать-то?!

«Не по мне, ой не по мне эта ноша! — не унималось сознание, требуя проснуться, вернуться в привычный и понятный мир. — Может, мышление у меня и нестандартное, но сам по себе я стандартный! На моём месте должен быть кто-то другой… Кто-то, кто со всем этим мог бы справиться».

Проснуться не получится, а заснуть навеки — запросто. Вирус, судя по всему, как недостижимый исполин топчет наш человеческий муравейник, казавшийся таким большим и сильным, а на деле развалившийся в считанные недели.

Ждать можно было вечно, а дело сделать всё равно придётся — кроме меня попросту некому. Я вздохнул, в безнадёге и ужасе глядя себе в ноги. Встал со стула и направил свои шаги по скрипучему паркетному полу к пункту назначения. Зашёл в комнату и медленно приблизился к лежащему в кровати старику.

— Проф, как вы можете так?! — в негодовании спросил я, всплеснув руками. — Нужно же бороться до конца! А так просто хотите оставить нас с Грейс вдвоём разгребать всё то, что вы сами устроили!

Профессор, кряхтя от напряжения, весь красный, с лицом, раздутым словно мяч, сделал усилие и движением пальца указал на планшет.

Неужели он и на этот случай приготовил ответ?..

Программа, анализируя речь, извлекла из моих слов ключевые теги и озвучила заранее заготовленный Молбланом ответ:

«Я уже ничем не помогу. Живой труп. Мой ресурс исчерпан. Я продержался дольше, чем было возможно. Просто сделай!.. Отключи это дерьмо!»

Похоже, Грейс недавно услышала как раз это требование.

Колеблясь, я перевёл взгляд с медаппаратуры на изуродованного болезнью старика.

— Как это отключить?.. — спросил я, сглотнув. — Тут шурует автоматика, и она не позволит…

Планшет сказал вместо профессора:

«Просто отключи от сети! Я бы сам, но не дотянусь! Нервная система поражена. Обездвижен»

— Эх, проф, проф… — вздохнул я. — Как же так?.. Бедная Грейси!..

Профессор, видя мои колебания, попытался демонстративно выплюнуть из глотки трубку кислородного аппарата, но она была глубоко вставлена и держалась надёжно. Дышать самостоятельно он не мог. Мне было даже страшно представить, каково оказаться на его месте. Не способен дышать, терпел муки, пребывая в сознании, без наркоза… и мечтая просто увидеть нас живыми!.. А прикреплённый к нему медперсонал видимо уже дал дёру из города, а может и умер.

Молблан закрыл красные, вспухшие глаза. Через миг, когда вновь открыл их, я увидел в его измученном болью взгляде не просьбу, а мольбу. В моей душе что-то перевернулось…

Я взял его дряблую, слабую руку и крепко пожал.

— Как бы там ни было, — произнёс я от всего сердца, — вы действительно выдающийся учёный…

Программа на планшете уловила в моих словах очередные ключи и выдала заранее записанный профессором ответ. Его голос прохрипел из динамиков: