Ловушка времени

– Думаю, это шум домашних мельниц, – ответил Кравченко. – В эти времена люди не делали запасов муки, а ежедневно мололи столько зерна, сколько необходимо для выпечки хлеба на один день. Так что, скорее всего, мы слышим, как трудятся женщины, перетирая зерно в жерновах. Говорят, эта работа отнимала много часов.

На одной из площадей мы зашли в необычную лавку, этакий местный бутик – для богатых женщин. Здесь продавалась косметика, всевозможные коробочки и кувшинчики для красок, палочки и лопаточки для нанесения этих красок на лицо и медные зеркала для модниц.

Мне захотелось купить что-нибудь для Тали, просто как сувенир – ей наверняка будет приятно, что мы в далеком прошлом помним о ней. Кравченко со мной согласился, но предложил заняться покупками позже, а сейчас просто гулять и смотреть.

И тут на прилавке я увидел странно знакомую вещицу – маленький костяной гребешок с двумя рядами частых зубцов по бокам.

– Смотри, Володя, похожий продается у нас в аптеке около моего дома! – я так обрадовался, как будто увидел что-то родное. – Интересно, что такой мелкой расческой делают в Древней Иудее?

Кравченко подозвал хозяина, и тот начал что-то восторженно нам объяснять. Я лишь ритмично кивал головой, как бы соглашаясь с ним, а вот Кравченко вдруг заулыбался, поблагодарил хозяина и за рукав потащил меня на улицу. Глаза его при этом хитро блестели, он явно наслаждался происходящим.

– Миша, я все выяснил. Этой мелкой расческой, как ты ее называешь, в Древней Иудее делают то же, что и в современном Израиле – вычесывают вшей! Вот такой технический прогресс!

Конечно, я был разочарован. Человек я мнительный, и после объяснений Кравченко мне сразу захотелось почесаться, но я сдержался.

Осмотрев верхнюю часть города, мы снова пообедали в харчевне, затем понежились в ваннах горячих источников и вернулись домой.

Перед сном мы вышли на крышу нашего дома. Погода стояла великолепная – тихий, теплый вечер, такой умиротворяющий и спокойный. Свежий воздух был полон весенних зарахов.

Я взглянул на город, раскинувшийся перед нами, и сказал:

– Бедные люди, они выглядят такими безмятежными и не знают, что вскоре их ждет страшная катастрофа. Ведь через каких-нибудь тридцать лет, возможно, еще при жизни этого поколения, вся страна будет лежать в развалинах, и везде будут царить горе, запустенье и смерть.

– Я смотрю, тебя потянуло на философию, – Кравченко внимательно посмотрел на меня, затем перевел взгляд на город. – Могу тебе на это возразить, что никто не знает, что ждет наше поколение. Вполне возможно, что события, которые произойдут вскоре в этом мире, по сравнению с теми, которые случатся у нас, покажутся лишь мелкими неприятностями – это во-первых. Во-вторых, Иудейская война и разрушение Второго Храма, на которые ты намекаешь, были отнюдь не первой и не последней трагедией еврейского народа, поэтому не стоит все слишком драматизировать. И, в-третьих, хочу заметить, что в результате разрушения Храма и последующего рассеянья евреев по миру иудаизм получил дополнительный стимул к развитию и совершенствованию, а европейская цивилизация – дополнительный толчок на пути прогресса.

– Мне кажется, ты сам себе противоречишь. То ты утверждаешь, что все, что происходит в мире, даже трагические события, в конечном итоге полезны, так как приводят к прогрессу. То стремишься изменить историю, предотвратить трагическое событие, которое, возможно, тоже принесло пользу человечеству, – возразил я.

– Возможно, ты прав... Я уже и сам не вполне уверен, что поступаю правильно, вмешиваясь в события мировой истории, – пробормотал Кравченко. – Меня оправдывает только то, что я пытаюсь спасти жизнь человека.

– Не знаю, не знаю, а может быть, от этого будет только хуже, – не уступал я. – Например, ты не задумывался о том, что наше пребывание здесь – это уже вмешательство в историю и попытка ее изменить? Как знать, ведь, может быть, этого молодого бунтовщика-галилеянина должны были схватить и казнить, а мы помогли сохранить ему жизнь и тем самым изменили историю. Представляешь, вернемся мы домой, а там все по-другому, и все из-за того, что благодаря нам этот разбойник остался в живых?!

– Что это с тобой сегодня, Миша? Ты такой рассудительный, а когда я умолял тебя ни во что не вмешиваться, ты меня чуть ли не в трусости обвинял!..

Следующие два дня мы провели в прогулках по городу и купаниях в горячих источниках. Мы чувствовали себя настоящими туристами, к тому же богатыми туристами, которые могут позволить себе дорогие покупки и развлечения. Мы уже хорошо ориентировались в городе, нас стали узнавать, приветливо здороваться – еще бы, выгодные клиенты.

За все это время ничего необычного с нами не произошло, если не считать одного незначительного события, на которое мы тогда не обратили внимания, а зря.