Лоза Шерена. Братья. Часть первая (СИ)

— Да, я дурак. Ты не виноват. Ни в чем не виноват. Это я виноват… я был слеп… не понимал... прости, Рэми, прости… и очнись… ты должен жить… мое глупое чудовище. Слышишь? Живи несмотря ни на что… и как хорошо, что ты меня не помнишь… не вспоминай, незачем помнить…

И закашлялся кровью. Силы покидали его, зеркала расплывались перед глазами, ударил за спиной крыльями подоспевший Айдэ. Затих в страхе замок, будто и сам умер, а в глазах Рэми появился вдруг смысл. Или просто показалось. Дайте боги, чтобы не показалось!

Арман упал на спину, стараясь не пачкать брата собственной кровью, вновь захлебнулся и лениво удивился, что его кто-то перевернул на бок, чтобы он смог дышать. Неужели Кадм? Зачем?

— Арман? — догнал на грани сознания знакомый и теперь ставший вдруг таким родным голос. — Очнись, Арман? Ты… что же ты! Да помоги же!

— Я не умею исцелять, — ответил кто-то другой, — так что давай ты…

И Арман выгнулся от боли, а в рану его влилась белоснежная сила. Белоснежная? Боги, откуда?

***

Тихо, как же тихо… отражается в подвесках люстры золотой свет, струится по расписанному потолку. Холодит спину пол… и кто-то стоит рядом на коленях, назойливо зовет по имени, бьет тыльной стороной ладони по щекам, а в темных, родных глазах горит страх и беспокойство.

— Рэми? — тихо спросил Арман, глазам своим не поверив. — Ты очнулся? Я рад…

— Рад он! — разозлился Рэми. — Чуть кровью своей не захлебнулся и рад? Да как ты смел?

И раньше, чем Арман успел и слово сказать, бросился на стоявшего рядом телохранителя. Ахнув от ужаса, Арман попытался встать, но вновь упал. Кадм лишь усмехнулся и невидимым почти ударом остановил атаку. Рэми осел на пол, вновь в беспамятстве, но осел мягко, будто поддерживаемый невидимыми руками.

Кадм позаботился, не иначе.

— Ну и зачем? — выдавил из себя Арман, с трудом садясь на полу.

— А как ты думаешь, — изволил ответить Кадм, опускаясь перед Арманом на корточки, — что еще могло бы заставить целителя очнуться, как не смерть столь горячо любимого, пусть даже бессознательно любимого, брата? Так что у нас все получилось, Арман, разве ты не рад?

— Отдай амулет, — сказал Арман, протягивая ладонь. — Спасибо за помощь, теперь Рэми это моя забота.

— Думаешь? — усмехнулся Кадм, и от этой усмешки зверь внутри сложил уши, и показалось вдруг, что в зеркальной зале стало подозрительно тихо… Арман сжал зубы, приготовившись к новой выходке телохранителя. И уже понимая, что ему не противостоять… — Рэми сам принял в себя Аши, это правда. Но вместе с душой полубога он взял на себя и ответственность за судьбу принца. И, как я понимаю, ты не хочешь его заставить стать телохранителем Мираниса?

— Он сделает то, что сам захочет, — ответил Арман. — Ты еще не понял? Никто из нас не властен над его судьбой.

— Да ну?

И Арман зашипел, почувствовав, как его правую голень пробило жаром. С удивлением посмотрев на ногу, он увидел похожее на большую жабу существо, вцепившееся в него острыми зубами. Существо таращилось на Армана злобными глазками и упрямо сжимало челюсти, будто и в самом деле норовило прокусить голень насквозь. Но не в боли было худшее… Арман почти физически чувствовал, как уже бежит по венам яд, льет жар в кровь, посмотрел удивленно на невозмутимого Кадма и спросил:

— Убить меня захотел? Мешаю ломать брата, да?

— Да ну ладно тебе, сразу убить, — почти добро усмехнулся Кадм. — Это всего лишь на диво полезная зверюшка Тисмена. Твоего Нара она тоже недавно опробовала… но Нару повезло, рядом был Рэми, целитель из целителей, а вот тебе так везти не будет.

Он коснулся жабы, и глупое животное заверещало недовольно, но ногу Армана отпустило и прибилось к стенке, притворившись уродливым украшением.

— Проспишь пару дней… вернее, промучаешься кошмарами, ты заслужил. Это тебе за Нара. Твой хариб оказал нам услугу, а ты его за это так некрасиво избил, ай-яй-яй. Заодно и твое великое чувство вины притупит. А когда проснешься, ничего не подозревающий о своем происхождении Рэми уже будет телохранителем Мира. И вот тогда, мой друг, ты сможешь с нашим полным на то благословением заняться воспитанием упрямого брата.

— Ты, сволочь! — прошипел Арман.

— Да, она самая! — усмехнулся Кадм, поднимаясь. — А теперь прости, мне пора. Я пришлю к тебе Нара, когда ты потеряешь сознание и не сможешь отдавать глупых приказов. Не бойся, друг мой, умереть я тебе так легко не дам. И не надейся. Ты ведь тоже другим не даешь, правда?

И исчез. А Арман сжал зубы, откинулся на прохладный пол и закрыл глаза. Сопротивляться нет смысла… пока нет смысла… но Кадм зря думает, что его переиграл. Пока… набираться сил. И бороться с текущим по венам ядом.