Лоза Шерена. Братья [СИ]

Арман холодно кивнул и подошел к зеркалу. Те же белые цвета, что и всегда. Отсутствие швов, которые заменяли тонкой работы застежки, идеально уложенные складки верхней, полупрозрачной туники, падающие на ладони кружева, скрепленные на запястьях широкими серебряными браслетами, исписанные знаками рода: Нару пришлось долго и упорно всему этому учиться. И Арман терпел и его ошибки, и его неудачи, хотя для него, как и для любого придворного, одежда значила очень много.

Волосы Армана, длинные, гладкие и почти белоснежные, были теперь собраны в хвост, на широком поясе спрятался кинжал с тонкой работой рукоятью: Нару самолично пришлось объяснять мастеру, что его архану не нужна красивая игрушка, ему нужно оружие, которое выглядело бы игрушкой. И боевой бич, который Арман использовал крайне редко: его любимое орудие смерти. Со всем этим Арман выглядел придворным, грозным придворным, подойти к которому отваживались немногие. А зря. Он никогда и никого не трогал без причины.

Арман был сильным воином, но слабоватым магом. И сегодня утром у него забрали его щит…

— Мой архан, — едва слышно сказал Нар, накидывая на плечи Армана белоснежный, оточенный мехом, плащ. — Может, сегодня ты все же останешься в замке?

— И буду прятаться подобно милой, красивой принцессе, не так ли, Нар? — усмехнулся Арман, и это были его практически первые слова, обращенные к харибу после наказания. — Из-за каприза какого-то мальчишки?

— Мой архан… — вздохнул Нар. — Может, ты все же попробуешь поговорить с Астэлом? Мальчик, кажется, смышленый… он просто неправильно все понял.

— А мне почему-то кажется, что он все правильно понял, — Арман прикрепил к поясу ножны с мечом и направился к дверям. — Никто не знает, что амулет у него, Нар, и потому никто не будет на меня сегодня нападать. Никто не знает, что это именно амулет защищал меня даже от высших магов, потому и трогать меня вряд ли будут. Но мне нужно в этот проклятый город. Сегодня на закате казнят Гаарса. И я должен быть среди тех, кого он увидит перед смертью.

— Мой архан, — поклонился Нар, смиряясь, — не могу тебя задержать. Но прошу, свет души моей, будь осторожен.

— И действительно, не можешь, — как-то странно улыбнулся Арман, остановился на миг, будто хотел сказать что-то еще, но передумал и вышел. Сразу стало как-то холодно… одиноко и душно. Нар подавил поднимающееся к горлу дурное предчувствие.

Размышлял он недолго. Подумал мельком, что если Арман узнает, наверняка разозлится, но запрятал страх как можно глубже и тенью заскользил по коридорам. Он не мог использовать силу духа замка по мелочам, потому не рискнул просить о мгновенном переносе, да и зачем? Дозорные его знали, пропускали без вопросов, делали вид, что не замечали. Нар был тенью их старшого. Его правой рукой. И никогда и нигде не мог появиться без его приказа…

Тем более в коридоре, где размещались покои наследного принца.

Тут было темно, тихо и несколько душно. Потрескивали факелы на стенах, их отблески отражались от гладких до блеска деревянных панелях, застыли дозорные у дверей, щедро украшенных золотой инкрустацией, и Нар некоторое время простоял неподвижно, не в силах постучать. Оглянулся на дозорных, начинавших интересоваться его неподвижностью, и мысленно попросил разрешения войти.

За дверью отозвались сразу: с тихим шелестом распахнулась створка, и Нар молча поклонился стоявшему перед ним Кадму. Телохранитель несколько удивился, но отошел в сторону и пропустил. За дверью была знакомая приемная: те же темно-коричневые панели, закрывавшие стены, хруст огня в камине, перелив серебренной вышивки на темно-синем, в цветах наследника, гобелене, кроющий шаги толстый ковер, да вышитые на бархате гардин розы, символы рода повелителя. Нар видел это столько раз. Столько раз приходил сюда по приказу Армана, столько раз ожидал тут приема, что уже и не помнил.

Но сегодня было иначе.

Они все знали, что иначе. Хорошо хоть, что ни Мираниса, ни других телохранителей, ни ожидающих аудиенции в приемной сейчас не было. Нару совсем не нужны были свидетели.

— Арману ведь приказано сюда не приходить, — сказал Кадм. — И обычно наш гордый Арман приказам подчиняется. Так зачем он прислал хариба?

— Знаю, — опустил голову Нар. — Но я сам пришел… — Кадм будто удивился немного, но ничего не сказал, — можно, я поговорю с Рэми?

Кадм, казалось, задумался. Молчал некоторое время, потом тихо сказал:

— Нет. Он сейчас не в том состоянии, чтобы разговаривать. И ты знаешь, о чем я. И знаешь, кто в этом виноват. Твой архан ой как нагадил в его судьбе за последние дни.

Нар прикусил губу, стараясь не выдать своего волнения. Арман бы не одобрил, он вообще не любил, когда хариб выдавал истинные чувства. Говорил, что это делает их обоих слабыми, ведь Нар частенько думает так же, как и его архан, живет тем же, чем и его архан. Если только дело не касается Рэми. Этот юноша временно поделил их с Арманом. Но только временно, и дайте боги, чтобы Арман не очнулся, когда будет слишком поздно.