Лоза Шерена

    - Некоторые вещи не спрячешь, Виссавия. И я не понимаю. Ты могла бы вернуть Рэми в клан еще сегодня - стоит только разбудить его воспоминания, а вместе этого даешь ему упиваться ненавистью к тебе и клану.

    - Начинаешь понимать...

    - Понимать что?

    - Что не один ты играешь...

Глава четырнадцатая. Предсказание

    Арману никогда не нравился конец осени. Доставало предзимнее уныние и вечно затянутое тучами небо. Раздражала тоска, что мучила его от конца листопада до первого снега. Но больше всего ненавидел он первое от праздника урожая новолуние. Потому для кого праздник, а для него - день тройного траура.

    Из года в год Арман в этот день напивался. Все равно где, все равно чем, абы забыться. И встать утром обновленным, способным прожить еще один год...

    Этот год другим не был. И сегодня проснулся Арман ночью хмурым и злым, разгневанной тенью пронесся мимо часовых, вскочил на Искру, и помчался в город. Туда, где погасли последние фонари, где между ночными тенями проскальзывали воры, туда, где рядом с храмом смерти горели огни Дома Веселья.

    Хорошее местечко для траура, подумалось Арману, когда он начал, не спешиваясь, лупить ногой в ворота. А коль до смерти обопьется, так и жрецы со своими обрядами рядом. Через два дома. Тащить тело далеко не придется.

    Ворота распахнулись не сразу. Мелькнули в темноте за решеткой испуганные глаза привратника, и вскоре Арман все же ввел огнистого во внутренний дворик, привычно осматриваясь.

    Тихо, спокойно. Мерцает в полумраке свет свечи, укрытой от дождя и ветра стеклянным фонарем, тихо повизгивает в сарае запертый пес, переминается с ноги на ногу стоявший в дверях верзила.

    Наверняка вышибала. И наверняка его, Армана, не тронет. Даже если весь Дом Веселья архан по камушку разнесет - не тронет. Потому что описал дугу тяжелый мешочек, упал в клешни хозяина, заставил того широко улыбнуться, и вслед за хозяином заулыбался верзила, начал сгибаться в поясе, изображая поклон. Даже в глазах выбежавшего босого мальчонки и то светилась радость. Шальная, безумная надежда, что подобревший от знатной выручки хозяин и накормит сытнее и высечь сегодня забудет.

    Приплясывая, мальчишка принял от Армана повод, даже необычного огнистого бояться забыл, хоть и храпел конь зловеще, что и понятно. Искра родное стойло любит, ночевать по чужим конюшням не привык, да только сегодня вот Арману плевать на чувства Искры. Он брата потерял!

    - Я о коне позабочусь, - раздался рядом тихий шепот.

    Вновь Нар. Вновь пошел за ним, проигнорировав приказ остаться в казармах. И ведь нет сил наказать наглеца, хотя и следовало бы, Нар ведь не дерзит... заботится.

    В этом мире всего трое тех, кто заботится: няня Ада, опекун Эдлай, и этот... хариб. Личный слуга, который каким-то непостижимым образом сумел стать единственным другом.

    - Завтра с тобой разберусь! - пообещал Арман харибу. - Завтра.

    Вбежал по крутым ступенькам резного крыльца, ворвался в задымленный общий зал и сбросил на руки прислужника тяжелый плащ.

    - Прошу, архан! - раздается рядом шепот хозяина.

    Арман резко оборачивается и успевает заметить, как стройные, в одних набедренных повязках рабыни поднимают углы тяжелого ковра, открывая проход в соседний зал.

    - Прошу в покои для особых гостей, - прислуживается хозяин.

    Тут, за ковром, тихо и спокойно. Царит полумрак. Витает в воздухе запах благовоний, укрывает пол толстый ларийский ковер, ярко-красный, как листья виноградника. Пылает щедро накормленный огонь в огромном, во всю стену, камине, а на ковре, вокруг низкого столика разбросаны темные бархатные подушки.

    Идеальное место, чтобы забыться. Идеальное место, чтобы спрятаться. Идеальное, да не совсем. Потому что на горе подушек полулежит раздетый до пояса мужчина со светлыми волосами.

    Если боец, то только на словах, сразу же определяет Арман. Такие не дерутся, такие управляют драками. Но не это худшее: на запястьях незнакомца поблескивают желтые знаки рожанина.

    Но в Дом Веселья - это не улица. Здесь все равны. И здесь может сказать рожанин архану:

    - Простите, но здесь был первым. За ночь заплатил и уходить не собираюсь.

    - Значит, не повезло тебе, - равнодушно пожал плечами Арман, пинками скидывая подушки в кучу. - Подвинешься.

    Лежать на подушках оказалось неожиданно тепло. Запах благовоний расслаблял, и Арману до боли не хотелось ни с кем разговаривать. Хотелось только пить.

    Но собеседник сегодня попался непонимающий, настырный. А Арман не привык уходить от ответа.

    - Не боитесь пить с рожанином? - продолжал дерзить незнакомец, наклоняясь над столом, чтобы взять цыпленка под вишневым соусом.

    Странный выбор для рожанина, слишком дорогой, слишком неестественный. И Арман привычно протянул руку, чтобы проверить татуировку. Да незнакомец не дался, посмотрел холодно и сказал:

    - Нет, мой архан. Дом Веселья имен не терпит.

    - Нет, не боюсь, - ответил Арман на полузабытый вопрос и развалился вольготно на подушках. - И если соблюдать традиции, то до конца. Выпьем, безымянный друг. Этой ночью мы равны! На "ты". Или ты забыл?