Ложь без срока годности

Девушка быстро перебирала в голове всё, что она может наплести, главное, чтоб это прозвучало более-менее правдоподобно, но Тимур, нагло ухмыляясь добавил:

– Только не ври мне, в доме убийство, причём хорошо спланированное, а я наблюдаю чужих людей, странных людей, они шепчутся и что-то скрывают. Если ты сейчас соврёшь, я пойму, есть у меня такая способность. Когда мне девушка в одежде горничной, которую я совсем не знал, сказала, что у неё высшее образование, я сразу понял, не врёт, хотя в это было трудно поверить, но я знал – это правда. Так что слушаю тебя внимательно.

Зинка думала недолго и, взвесив все за и против, спросила то, что её волновало сейчас больше всего, то, почему она вдруг решилась довериться этому мажору:

– А с чего ты взял, что это убийство?

Польша, Краков, 19 января 1945 года

У Серёги Боброва ноги отмёрзли полностью, сейчас он стоял, охраняя замок, служивший резиденцией немецкого генерал-губернатора Польши Ганса Франка, и сильно переживал. Ребята в бою, проливают кровь, а его с этим гадом Борисиком поставили у пустого замка, стены охранять. Серёга рвался в бой, но за год службы он знал точно: приказы не обсуждают, их выполняют.

Командир, хороший мужик, сказал ему, оставляя на посту: «Не расстраивайся, тебе досталась, возможно, миссия важнее нашей. В этом доме, я думаю, могли остаться музейные ценности, что свозил сюда фашистский гад со всей Польши. Хотя разведка доложила, что он сбежал, прихватив награбленное, но есть вероятность, что в доме всё-таки ещё что-то осталось, и мы как бойцы Красной армии должны не допустить разграбления народного достояния. Что, зря нам Лёха Ботян героически такую красоту спас, – сказал командир, восхищённо оглядывая красивый замок, – рисковал жизнью со своей группой. Теперь наша задача – не дать всё это разграбить».

Да ещё и компания подобралась ужасная, Борисика не любили все, это был самый гнилой человек в роте. Хотя он всё мог достать и предлагал свои услуги сослуживцам, никто старался с ним не связываться. Серёга же вообще подозревал, что делал он это незаконно. Также Борисик всегда подмазывался к начальству и, как шептались сослуживцы, докладывал о мелких проступках товарищей замполиту. Простые солдаты не любили стукача и чурались общения с ним. В бою Борисик всегда был где-то в конце или вообще в окопе и старался занять самое безопасное место. Вот и сейчас Серёга стоял у двери, не чувствуя ног, а противный Борисик, убедившись, что в округе тишина, зашёл вовнутрь. Серега маялся, ноги он перестал чувствовать ещё часа два назад. Оглянувшись по сторонам, он всё же решился и, потихоньку открыв тяжёлую дверь, вошёл в опустевший замок.

– Всё ты понимаешь, гнида, говори, где цацки! – услышал он голос Борисика, разносящийся эхом в огромном холле замка.

– Нет, ничего нет, простите, – на ломаном русском отвечал ему сухонький старичок, стоя на коленях и прикрывая голову руками.