Ложь благородных королей

- Вот – Герман Тельский, - представил он Германа предполагаемому российскому дону Карлеоне. – Хороший мальчик и отличный ученик. За четыре года ни одной четверки, только пятерки по всем предметам. Активист, пишет в студенческую газету, играет в нашем КВН. Спортсмен, ходит в секцию айки-до…

- Отличница, комсомолка и, наконец, просто красавица, - сказал дон Карлеоне.

- А? – не понял декан. – Ну да, ну да! Ха-ха!

- Вы, молодой человек, по окончании учебного заведения, куда собираетесь податься? – обратился «дон Карлеоне» к Герману.

У него был еле слышимый восточный акцент, чуть смягченные согласные и протяжные гласные.

- Мне еще год до окончания.

- Год! Что такое год? Раз - и диплом!

- Есть пара наметок, - не пожелал откровенничать Тельский.

- Хотите ко мне на практику?

- К Вам, это куда?

- Международный благотворительный фонд «Солнечный луч». Не слыхали?

- Нет.

- Гуманитарная помощь – лекарства, продукты питания, поставка медицинской техники в дома инвалидов, работа с детскими домами… У нас много направлений деятельности. И нам нужны энергичные молодые ребята, вроде Вас. Вот, - «дон Карлеоне» достал кожаную визитницу, блеснувшую золотым обрезом, и вытащил карточку из плотного картона. - Вот моя визитка. Сдадите сессию, созвонитесь с секретарем и приходите на практику. До свидания, Герман.

Они отошли. Герман Тельский присмотрелся к визитке. «Имжанов Кирсан Алиевич. Председатель международного благотворительного фонда «Солнечный луч». Телефон». В углу визитки выдавлен уголок солнца, с расходящимися лучами.

*****

Какого рода благотворительностью занимается фонд «Солнечный луч» Герман просек в первую же неделю практиканства. Фонд представлял собой хорошо организованную прачечную по отмыву «черных» денежных потоков, плавно перетекающих с просторов нашей родины на просторы зарубежные, в основном Швейцарские. Имжанов постоянно мотался по командировкам. То в Германию, то в Финляндию, то в Голландию, то в Америку. Германа он таскал за собой в качестве личного переводчика. Они встречались с людьми – сытыми и довольными, с дорогими сигарами и золотыми зажигалками - вели разговоры о природе и погоде, и в результате такого рода бесед подписывались договора на неизвестные Герману фамилии, а лично им в карман шел немалый процент.

- Теневики были и будут всегда. И при Ленине, и при Сталине, и при Хрущеве, и при Брежневе, - просвещал его Имжанов. – При Ленине был НЭП, при Горбачеве – перестройка. А нам с тобой названия без разницы. Мы свою выгоду при любом режиме должны разглядеть и к рукам прибрать, пока другие в затылках чешут, да на кухнях правительство ругают…А благотворительность – она сама собой. И детские дома и дома-инвалидов нами не обижены.

Тельский видел как отгружаются в эти дома старые, хорошо послужившие инвалидные коляски, списанные где-нибудь в Чикаго или Бремене, и купленные буквально за копейки у хозяев свалок. Как вместо муки первого и высшего сорта, свежей рыбы и мяса директора приютов за сотню американских денег приходуют продукты низкого качества, наверняка не отвечающие санитарным нормам. Видел, но не лез резать правду матку. Каждый крутиться как умеет! Ну встанет он в позу, бросит в лицо Имжанову обвинения в мошенничестве и воровстве? И что? Раскается Имжанов? Заплачет горючими слезами и побежит виниться в милицию? Нет. Естественно нет! Он просто пригласит на место Германа другого, более сговорчивого молодого человека. И все! А Герман Тельский – правдорубец и боец за справедливость – осядет где-нибудь в маленькой конторе, перебиваясь случайными переводами.

- Куда отдыхать поедешь? – поинтересовался Кирсан Алиевич в последний день Германовой практики.

- Да я и не устал особо, - осторожно ответил Тельский.

- Есть у меня одно предложение… Переводчик ты не плохой, но мне мало этого. Мне нужен помощник, личный помощник. Понимаешь?

- Понимаю. Доверенное лицо.

- Не только. Доверенное лицо – это конечно! Доверие – это самое основное, но к основе нужно еще кое-что: юридические знания, бухгалтерские, водительские навыки не помешают.

Герман ждал. Имжанов сам должен озвучить свое «предложение», подталкивать его не надо.

- Есть у меня выход на одну школу. Специальную такую школу. И есть при этой школе курсы, где всяким штучкам полезным учат… Но обучение займет у тебя весь оставшийся кусок лета и все свободное время в период учебного года. Подумай, может ты не нагулялся еще по барам-дискотекам-девочкам?

- Неужели за время нашего совместного общения я произвел на Вас, Кирсан Алиевич, такое легкомысленное впечатление? Тогда мне очень жаль, но боюсь я не подойду.

- Ой! Ты ни как обиделся? Не обижайся, спросить-то я должен был.

*****

- Электра – имя в шуме ветра, Электра – все оттенки спектра, - тихо, под нос запел Герман. – Хрусталиков Миша – солнце из-за крыши…

- Гера! – раздалось от дверей спальни. – Гера, ты меня разбудил!

Герман поморщился и отбросил зажигалку.

- Гера, почему ты не идешь спать? Что за номера в последнее время? – продолжал ныть женский голосок.

- Мне надо подумать.