Ложь благородных королей

- Правда?! – начал Юлик, но Юля быстро поднялась и потащила болтливого приятеля в гущу танцующих.

- Ты говорила, что не умеешь танцевать! – обвинительно зашептал Юлик. – Поэтому я и пошел! Я точно не умею!

- И держать язык за зубами тоже не входит в число твоих умений! – Юля топталась на месте, держа молодого человека за талию.

- Я же шутил!

- Есть вещи, Юличка, о которых лучше не шутить…

*****

В самом темном углу, за завесой плюща, одинаково подперев кулаками щеки, сидели Киря и Тир. Между ними стояло блюдо с тарталетками, фаршированными черной икрой, и полуторо-литровая бутылка водки.

- Эх, жизнь! – вздыхал Киря.

- Мда, - соглашался Тир.

- И почему так, а?

- Мда, - отвечал Тир.

- Я ведь со всей душой!

- Мда, - утешал Тир.

- Чем он лучше?

- Мда, - не понимал Тир.

- Странные существа, эти женщины!

- Мда, - поддерживал Тир.

- Я бы все для нее сделал! Все!

- Мда, - не сомневался Тир.

- Эх, жизнь!

- Мда…

*****

После танцев всех пригласили за столы, нагруженные разносолами по самую ватерлинию. На столе сошлись все мировые кухни от французской до японской, перемежаясь напитками.

Говорились напыщенные, пафосные речи. Электра и Михаил Хрусталиков смущались, благодарили, прижимали руки к сердцу и смахивали скупую слезу.

Потом любовались фейерверком с балкона дома. Шутихи, петарды, ракеты шипели, летали, сплетались в узоры и цветы. Ночное небо вспыхивало огнем.

Зрелище было необыкновенное, завораживающее. Аслан стоял рядом с колдуном и «таби» и дергал их за рукава, в опасении как бы они не пропустили всего этого великолепия.

Наконец, погас последний фейерверк, и гости начали расходиться и разъезжаться.

Хрусталикова и семью Васиных в полном составе, с прилагающейся к ним Юлей, разместили на третьем этаже, выделив по комнате.

- Он бы подошел – я бы отвернулась! – горланила семья Васиных, совершая восхождение по лестнице.

- Он бы приставал ко мне – я б ушла! ЭХ!!!

Это «эх», которого в оригинальном варианте как раз и не было, исполнялось с особым пылом и чувством.

- Он бы зарыдал – я бы улыбнулась! – Марк покачнулся, но Юля с Юликом подперли его в спину.

- Вот таки дела!!! ЭХ! – супруги Васины покрепче вцепились в перила.

- Он бы мой ответ месяц дожидался! – залился соловьем Хрусталиков, запрокидывая голову к потолку, что бы улучшить качество резонанса.

- Я б его до па-аники довела-а, - тише всех пел Герман, абсолютно трезвый и шедший самым последним, для подстраховки передвижения хора.

- Только принца нет! Где ж он подевался?!!! – надрывался Тоша, смущенный активными действиями рыженькой партнерши, от которой он оторвался не без помощи самого Имжанова.

- Я не поняла?! ЭХ!

Тельский, как искусный картежник, на ходу тасовал Васиных по комнатам. Вправо, влево, вправо, влево.

- Он бы подошел, - продолжала выводить, не попадая в мелодию, Эля, когда Герман притворил за ними обоими дверь, развернул ее лицом к себе, прижал и поцеловал, так как давно собирался – крепко и нежно.

Электра, сбитая с толку речами в свою честь, фейерверками, танцами и праздничной атмосферой, ответила на поцелуй, обвив его шею руками. Она просто забыла, что следовало испугаться.

 

- Нам Элькину квартиру обещают, слышь, Юль, - Юлик скинул покрывало на ковер.

- И мы возьмем? – засомневалась Юля. – Неудобно. Это же подарок ей был.

- Мы в аренду возьмем, в бесплатную! – не сдавался Юлик. – И будем на свою копить…Если Эльке она вдруг понадобиться – освободим. Хотя… При ее кавалерах… Один другого стоит – все крутые перцы.

- Ты и вправду думаешь, что ей это важно? Эта их крутизна?

- Ой, нет, нет! Не думаю я! У меня сегодня шутки юмора какие-то убогие получаются! Элька – она девчонка стоящая, и я ее люблю! Очень сильно! Как тебя, Юлька!

- Подхалим.

*****

- Растут детки… Скоро внуков нянчить будем, а, отец? – вздыхала Ирина Васина, сбрасывая туфли. – Заканчивать пора с экспедициями. Наездились уж… Хватит на наш век романтики, надо место уступать молодым… У меня, Сеня, сил все меньше. Дома хочется своего, и чтобы каждый день. Чтобы горячая вода в кране, а не в колонке – ледяная и ее греть еще. Чтобы обеды на плите, а не на костре в котелке, чтобы туфли на ногах, а не сапоги кирзовые. У меня руки уже ни на что не похожи… Ногтей нет, волосы, что пакля, парикмахеры в обморок падают…Даже платья у меня нет, только спортивные костюмы и майки с шортами!

- Тебе вроде нравилось, Ир.

- Нравилось! Когда-то. А сейчас мне почти шестьдесят!

- Пятьдесят два, милая.

- По мне все семьдесят можно дать. Я устала, Сенечка… Устала…

- Ну… Если ты не хочешь… На преподавательскую работу можно перейти. Тем более звали, - Семен Васин не готов был к подобному разговору. – Может, обсудим на свежую голову?…Но внуков хочется…А может еще и дети получатся, Иришка?

- С пьяных глаз?! В пенсионный период? В самый раз детей рожать! Прямо в кунсткамеру будем сдавать…в качестве экспонатов… Спать ложись!

- Ирка, ты чего раскисла-то?

- Да так…- Ирина попыталась улыбнуться. – Позавидовала, как люди живут…Фейерверки, дома, словно замки…Шампанское рекой…с икряными берегами…