Ложь грешника (ЛП)

— Ты часто впускаешь в свой дом мужчин, чьих имен не знаешь? — Мысль о том, как небрежно она относится к собственной безопасности, выводит меня из себя. И тот факт, что это меня бесит, приводит меня в ярость и замешательство. Почему меня это вообще волнует? Я здесь, чтобы мой член заново познакомился с ее киской. А не для чего-то другого. Хотя я бы пригласил ее на ужин. Насчет этого я не врал.

— Только тех, которые могут доставить мне удовольствие, сравнимое с любой из моих игрушек. — Улыбается она, наклоняется к ящику прикроватной тумбочки и открывает его. Затем она роется в нем и достает связку упаковок из фольги.

— Какого хрена они у тебя есть?

— Потому что девушке нужно быть осторожной, а из-за твоей маленькой выходки на кухне в понедельник утром я целый час просидела в клинике в ожидании сдачи анализов. Может, у тебя и нет с этим проблем, но у меня нет такого количества времени, чтобы тратить его впустую.

— Ты могла бы просто спросить меня. Я кристально чист. — Начинаю я расстегивать рубашку.

— Я до сих пор не знаю твоего имени, так что как могу спрашивать тебя о чем-то? — возражает она.

— Габриэль Де Беллис. Гейб, — говорю я ей.

— Де Беллис. Ты один из братьев Джио? — спрашивает она.

— Да.

— Элоиза сказала, что мне запрещено прикасаться к тебе. — Ухмыляется Дейзи.

— Тогда тебе лучше лечь и позволить мне все трогать, — говорю я ей, встав коленями на кровать и скидывая рубашку на пол.

— Это все равно что привести ребенка в магазин игрушек и сказать ему, что их нельзя трогать. Я хочу потрогать. — Дейзи протягивает руку и кладет мне на грудь. Она проводит кончиками пальцев по моему прессу, а затем снова поднимается вверх. По грудным мышцам и плечам.

Я позволяю ей исследовать мое тело, пока расстегиваю ремень, снимаю его с талии и кладу рядом с собой на кровать. Хочу расстегнуть брюки, но Дейзи отводит мою руку в сторону.

— Позволь мне, — говорит она, расстегивает мои брюки и тянет вниз молнию. Затем она запускает руку мне в боксеры и обхватывает ладонью мой член. Ее грудь поднимается, когда она глубоко вдыхает, и я закрываю глаза, наслаждаясь ощущением ее кожи на своей.

— Блять, как вообще получается, что твоя рука на моем члене ощущается как гребаный рай? — Спрашиваю я ее. Я приподнимаюсь на коленях, отталкиваю ее руку и бросаю навзничь на кровать, когда тянусь к крошечному кусочку кружева, прикрывающему ее киску. — Я думал об этом всю гребаную неделю. — Затем я стягиваю ее нижнее белье с ее ног.

— Ммм, тогда тебе, наверное, стоит найти какое-нибудь хобби, — размышляет она.

— У меня уже есть хобби. Трахать тебя — мое новое любимое занятие. — Я встаю с кровати и снимаю туфли, затем брюки.

Опускаю взгляд и в изумлении смотрю на нее. Именно тогда я замечаю маленькие шрамы внизу ее живота, расположенные так низко, что пояс ее трусиков идеально скрывает их. Я наклоняюсь, раздвигаю ее бедра и замечаю еще больше крошечных отметин. Я знаю, как выглядят зажившие ножевые ранения, а ее резали, причем намеренно, несколько раз, блять. От случайных травм шрамы выглядят по-другому. И об этом я тоже знаю. Это похоже на то, как опытный хирург может распознать работу другого врача. Профессия учит тонкостям.

— Кто это сделал? — Спрашиваю я, проводя пальцами по одному из порезов.

— Никто. Я была неуклюжим ребенком. — Она отталкивает мою руку и буравит меня взглядом. — Ты здесь, чтобы изучить каждый мой недостаток или трахнуть меня?

— Я не вижу в тебе ни единого гребаного изъяна. — Я игнорирую тот факт, что женщина только что откровенно солгала мне, беру один из ее фольгированных пакетов и разрываю его зубами. — Ты уверена, что это необходимо? — Спрашиваю я, надевая защиту на член.

— Если ты хочешь засунуть эту штуку в меня, тогда, да, это очень необходимо, — говорит она, широко раздвигая ноги для моего удовольствия. Ее киска чертовски блестит. Зовет меня.

Забравшись обратно на кровать, я устраиваюсь между ее бедер и провожу рукой прямо по центру. Ее влажность покрывает кончик моего пальца, и я подношу его ко рту, чтобы пососать.

— Чтоб меня. Ты ешь много ананасов? — Спрашиваю я ее.

— Нет, а что?

Я снова погружаю палец и зачерпываю еще немного.

— Потому что это самая сладкая гребаная киска, которую я когда-либо пробовал, — говорю я ей.

Лицо Дейзи морщится.

— Ага, не сравнивай меня с другими завоеваниями. По крайней мере, не вслух.

— Здесь даже сравнивать не нужно, — говорю я ей. Я хочу лечь и полакомиться ею. Но сначала моему члену нужна разрядка, которую он искал всю неделю. — Ты готова?

Она слегка кивает, после чего я одним толчком вхожу в нее. Она чертовски тугая, такая чертовски тугая. Я замираю, когда вхожу до конца, давая ее телу время привыкнуть к вторжению.

— Ты в порядке? — Спрашиваю я, глядя на нее сверху вниз.

— Было бы лучше, если бы ты перестал болтать и начал трахаться, — фыркает она.

Я выхожу и снова толкаюсь в нее, отрывая ее бедра от кровати, пока я проникаю в нее снова и снова.

— Как тебе такой трах?

— Лучше, — стонет она. — Черт, блять!