Ложь и прощение

Своей чешуей водный народ с острова делился без охоты, оттого её сложно достать, разве что в местах, подобных этому. А мне она нужна как ингредиент настойки от алой чумы, что в последнее время вспыхивала то тут, то там. Симптомы болезнь имела весьма неприятные: обезвоживание, тошнота, рвота, диарея, повышенная температура тела, озноб, боли в животе и ярко-багряные пятна по всему телу. Источник выявить удалось: вода, отравленная смрадом магии Грани. Но пока устранить его никак не выходило: только охотники делали свою работу, подземный источник загрязнялся вновь. Матушка должна отбыть в деревушку, где на данный момент изолировали больных, отчего я сильно переживала. Кто знает, не заболеет ли она сама. Настойка убережет её от заражения.

Мэтти хмыкнул, зачесал пальцами непослушные волосы назад.

— Водится такое, но сама знаешь, редкий товар стоит дорого.

Он поднялся и проследовал к полкам, сдвинул несколько коробок, склянок, пока не остановился на стеклянном грушевидном сосуде, на дне которого поблескивала, переливалась всеми цветами радуги желаемая чешуйка.

Я извлекла из кармана мешочек, отсчитала пятнадцать золотых. Для кого-то — целое состояние, но наш заработок являлся довольно внушительным по меркам обычных людей без титула. Могли позволить, ужавшись тут и там. Кажется, мне придется обойтись без обновок к зиме, ну, ничего, старое пальтишко на что-то да годилось.

— Как условились, — сказала и положила монеты в раскрытую ладонь. Мэтти довольно осклабился.

Товар быстро перекочевал с полки в мою сумку. Я щелкнула пальцами, пребывая в прекрасном расположении духа, собралась уходить, но внимание привлек накрытый плотной тканью предмет, откуда послышалась тихая возня.

— А это что? Ты теперь живых существ скупаешь?

Лицо Мэтти исказилось, он ткнул предмет носом ботинка, судя по зазвеневшему металлу, это была клетка. Содержимое возмущенно и жалобно запищало.

— Летун с востока. Отдали мне вместе с товаром. Мерзкое создание. У них примечательные крылья, говорят, приносят удачу и все такое. Но меня надули, — раздраженно процедил парень и еще раз с чувством приложил башмаком клетку. Она перевернулась, создание заскулило, у меня сжалось сердце. — Крылья ему опалили, Первый знает, когда, может, пока ловили. Но толку от него теперь никакого. Все хочу избавиться, да дел непочатый край.

Вот это да! Ходили слухи, что именно восточный подвид произошел от фей. По сути они и есть феи, но прокляты по воле Падших магов. А еще, в отличие от других подвидов, более разумны и способны понимать человеческую речь. Правда, на счет последнего я сомневалась, мало ли, что придумали торговцы.

— Можно взглянуть?

Мэтти махнул рукой, мол смотри, сколько влезет, и поспешил вернуться за свой пыльный стол.

Я присела на корточки, осторожно вернула клетку в прежнее положение, сдернула простынь, накинутую поверх. Из-за прутьев на меня смотрело существо отдаленно похожее на тех, что напали в лесу: мелкое ростом с опущенными по бокам худого тельца крыльями, они, вправду, будто сияли, прозрачные с легким золотистым оттенком, но красоту портило несколько рваных дыр. Тело летуна чем-то напоминало человеческое, кожу покрывала густая черная шерсть, из копчика рос длинный гибкий хвост, маленькая пасть при писке раскрывалась, демонстрируя ряд белых острых зубов, из макушки выступали витые рога, а по бокам головы торчали заостренные длинные уши. Лапки — ручки заканчивались цепкими длинными пальцами с лезвиями — когтями, а на ножках вместо когтей — плотные серые копытца.

Летун моргнул черными большими глазами — пуговицами, пискнул вопросительно. Я протянула палец через железные штыри и коснулась пушистой макушки. Бес оскалился, показав ряд острых зубов, и я поспешно одернула руку.

В груди заныло. Он не был похож на опасного вредителя, а ведь, если останется здесь, точно умрет, торговец не станет щадить то, что не приносит прибыль.

— Можно мне его забрать? — протянула неуверенно, взглянув в сторону Мэтти. Он нахмурился, повел плечами и вновь уткнулся в толстенную книгу.

— Да пожалуйста. На кой мне он сдался? Так и время на него тратить не придется. Только не показывай всем подряд, что внутри. Сама знаешь, как тут относятся к нечисти.

— Конечно.

На улицу вышла уже с зажатой в руках клеткой. Существо, успокоившись, сидело под накидкой смирно, видимо, посчитав, что не происходит ничего для него губительного. Я не знала, почему приняла подобное решение, но покидала рынок с уверенностью в том, что не могла оставить бедолагу на погибель. И в лес его не отпустишь: сгинет с такими-то порченными крыльями, да и не примут местные другой подвид. Я плохо разбиралась в иерархии нечисти, не говоря уже о взаимоотношениях разных видов. Пыталась как-то запомнить, но ничего из этого не вышло. Сама себе поражалась: столько растений и рецептов в голове держала, а как дело касалось чего-то иного, все, память отказывалась работать исправно.