Ложь, которую мы крадем

Мы обе занимались часами, уставшие и голодные, мы залезли в машину Лиры и добирались сюда минут двадцать. Было только семь, так что толпа за ужином была разгоряченной и густой. Ресторан, полный людей, которых никогда не ожидали здесь увидеть.

Мужчины в костюмах, дамы на каблуках.

Казалось, это был перерыв в роскоши. Собрав всех вместе в скромном заведении, где подавали все, от воронкообразных пирожных до рыбы с жареным картофелем.

Мы были полторы недели в октябре, и листья были полностью сухие. Кроме сосен. Казалось, они сохраняли свою темную зеленую шерсть круглый год.

С момента последней встречи с отродьем Сатаны в бассейне мы еще не слышали о них. Мы ненадолго видели их в кампусе, но розыгрыши, письма прекратились где-то в начале месяца.

Я все еще иногда чувствовала присутствие Алистера, наблюдающего, парящего, но это было не так, как раньше. Либо они планировали что-то вроде нашего грандиозного похищения и резни, либо считали, что их мучения обеспечили наше молчание.

Часть нас хотела забыть все, что мы видели. Я хотела скрыться от их радаров и от их взглядов. Даже если это означало молчать. Я хотела сосредоточиться на школе и вести себя так, как будто той ночи никогда не было, и казалось, что у Лиры дела обстоят намного лучше, чем у меня.

Другая часть меня чувствовала, что я вот-вот взорвусь. Хранить такую тайну до конца жизни. Я была уверена, что он съест меня заживо, но после бассейна я пообещала себе, что закончу отсюда, буду иметь средства, чтобы защитить себя, и я расскажу кому-нибудь.

Я бы рассказала им все, что видела, и надеялась, что справедливость восторжествует, но сейчас я не могла этого сделать. Я была бы просто разоренной девочкой из Техаса, которая обвиняет самых важных сыновей Пондероз Спрингс в убийстве.

Неважно, сколько сценариев я просмотрела, это никогда не заканчивалось хорошо для меня.

Обещание, которое я дала, немного успокоило мою тревогу. Достаточно того, что ко мне вернулся аппетит. Что было хорошо для меня, потому что Томас начал беспокоиться о том, насколько я слаба.

— Истон Синклер спросил меня о тебе сегодня на уроке. — объявляет Лира, прислоняясь спиной к стеклянному окну, вытянув ноги перед собой через кабину. — Он не разговаривал со мной с тех пор, как мы были в детском саду, и попросил одолжить мой желтый мелок.

Я выдвигаю бровь: — Почему он спрашивал обо мне?

С тех пор, как я случайно насадила Джеки Чана на его задницу, я видела его только в классе и один раз в библиотеке, где мы вместе просматривали ответы на учебном пособии. Я не думала, что сделала что-то, что послужило бы основанием для того, чтобы он спрашивал обо мне Лиру.

— Он хотел твой номер телефона, — хихикает она, — кое-кто в тебя влюбился. — Она поет тихим голосом, показывая на меня указательным пальцем.

Я отмахнулась, закатив глаза с тихим смешком: — Ему, наверное, просто нужны были ответы на домашнюю работу или что-то в этом роде, ты сказала ему, чтобы он отключился и беспокоился о своей девушке?

Она качает головой: — Нет, я сказала ему, что если бы ты хотела дать ему его, ты бы это сделала.

За это я полюбила ее еще больше.

— Кроме того, он все равно не похож на твой тип.

— У меня есть тип? — спрашиваю я, никогда не думая о себе как о человеке с типом. Я имею в виду, за исключением того факта, что я требовала, чтобы парни, которые меня интересовали, были холостыми и совершеннолетними.

— Ты просто не похожа на девушку, которая оказывается с парнем с девяти до пяти. Вам будет слишком скучно. — Она начинает: — Я думаю, что есть два типа женщин: те, кто ищет утешения, и те, кто ищет любви.

Я никогда раньше не слышала, чтобы кто-то говорил что-то подобное. Я имею в виду, можно иметь и то, и другое, верно? Можно иметь стабильные отношения и быть влюбленными, это случалось постоянно.

— Ты не думаешь, что люди могут иметь и то, и другое? Разве ты не должна чувствовать себя комфортно, когда влюблена? Я не думаю, что у может быть одно без другого.

Примерно в это же время наша официантка возвращается с нашим подносом с едой, двигает все перед нами и спрашивает, может ли она принести нам что-нибудь еще, когда мы отказываемся, она оставляет нас есть.

Лира берет вишенку с верхушки своего молочного коктейля и запихивает ее себе в рот. — Для меня любовь не должна быть комфортной. Любовь должна доставлять дискомфорт, она должна бросать вызов, она должна раздвигать границы, заставлять расти как личность и делать все то, что нужно делать вне зоны комфорта. Так что я не думаю, что можно иметь и то, и другое, нет.

Я люблю слушать ее разговоры. Мне нравится слышать, что она думает о жизни, любви, философии, даже когда у нас полноценные дебаты по эпизоду «Мыслить, как преступник». Все, что она говорит, словно годами зреет у нее в голове. Вы бы не догадались, когда впервые увидите ее, потому что она застенчивая, но Лира забавная. Она быстро отвечает на саркастические реплики, и мне грустно, что я единственный человек в школе, кто это знает.

Каждый, кто упускал возможность быть ее другом, сильно пожалел.