Ложь (ЛП)

В полупустом кондоминиуме с двумя спальнями все тихо. Мое прощальное письмо лежит на кофейном столике, на конверте написано его имя. Небольшая выпуклость выдает форму моего обручального кольца. Это милое, простое кольцо. Один маленький бриллиант примостился на полоске желтого золота. Без него моя рука чувствуется не так, как должна. Голой. Говорят, что существуют разные языки любви, и вы должны потратить время, чтобы узнать потребности своего партнера. Похоже, мы с ним так до конца и не поняли друг друга. Или, может быть, я просто не умею строить отношения.

Свадебные журналы, которые я собирала, лежат в мусорном ведре. Возможно, мне следовало отнести их в цветочный магазин, в котором я работаю, чтобы кто-нибудь мог извлечь из них хоть какую-то пользу. Но это кажется более символичным, более определенным. Моя семья находится в паре штатов отсюда, и у меня есть только несколько хороших друзей. Будучи интровертом, трудно знакомиться с людьми. Парень, муж — означали бы, что я больше не одинока. Что кто-то заботится обо мне и ставит меня на первое место. По крайней мере, иногда. Только Том не делал этого, и вот мы здесь.

Я стягиваю свои длинные темные волосы в хвост. Затем, демонстрируя редкую ловкость, которой мог бы гордиться мой инструктор по йоге, я складываю три коробки в руки и выхожу на улицу под жаркое послеполуденное солнце. Хонда Цивик Джен припаркована у тротуара, багажник открыт, пока она передвигает вещи внутри. Моя старая Субару стоит на подъездной дорожке и ждет, когда ее заполнят. Поют птицы и стрекочут насекомые. Это типичный мягкий осенний день в Калифорнии.

Именно тогда кондоминиум взрывается у меня за спиной.

Я прихожу в себя на лужайке перед домом, растянувшись на раздавленных коробках. Думаю, они смягчили мое падение. Звон наполняет мои уши, дым поднимается в небо. Кондоминиум в огне. По крайней мере, то, что от него осталось.

Этого не может быть.

— Бетти!

Я пытаюсь повернуться на голос Джен, но один глаз не открывается. Когда я прикасаюсь к этому месту, мои пальцы становятся алыми от крови. Кроме того, у меня болит голова. Такое чувство, будто кто-то поднял меня и сильно встряхнул.

— О, Боже, Бетти, — говорит она, падая на колени рядом со мной. По какой-то причине она расплывается, ее знакомые черты нечетки. — С тобой все в порядке?

— Конечно, — говорю я, когда вокруг сгущается тьма.

В следующий раз, когда прихожу в себя, я лежу в движущейся машине. Судя по всему, в машине скорой помощи. Только все кажется не совсем правильным. Женщина светит маленьким лучиком мне в глаза, прежде чем бросить его через плечо. А вместо медицинской униформы на ней обтягивающие черные брюки и майка.

— Счастливица. Просто легкое сотрясение мозга и небольшой порез на лбу, — говорит женщина с британским акцентом. Затем она выдергивает из пакета антисептическую салфетку и начинает не слишком осторожно вытирать кровь с моего лица. — Она определенно не в его обычном вкусе.

— А чего ты ожидала? — спрашивает водитель.

— Не знаю. Может быть, кого-то менее пухлого и невзрачного.

Ворчание.

— И она проснулась, — говорит женщина.

— Не вовремя.

— Я этим занимаюсь. — Она роняет салфетку и тянется за шприцем.

— П-подождите, — говорю я, во рту пересохло, мышцы болят. — Что происходит?

Без всяких предисловий игла вонзается мне в руку, впрыскивая неизвестное вещество. Все происходит так быстро. Я пытаюсь отодвинуться, оттолкнуть ее, но мне не сравниться с ее силой. Не в моем нынешнем состоянии. Когда темнота снова сгущается, я вижу сброшенную форму фельдшера, лежащую в стороне.

— Кто вы такие? — бормочу я, мои губы, лицо и все остальное немеют.

— Друзья, — говорит она. — Ну, вроде того.

Водитель только смеется.

Сознание приходит медленно. Как будто я нахожусь под водой в океане. Однако, на этот раз я сижу на стуле в большой и тускло освещенной комнате. Мои ноги покоятся на холодном голом полу, потому что кто-то украл мои туфли. Голова ужасно кружится. Мои руки связаны за спиной, путы болезненно тугие. Тени исчезают, когда мне в лицо светит ослепительный свет. Это ярко и ужасно, стреляющая боль пронзает мою и без того раскалывающуюся голову. Затем мне в лицо выплескивают ведро ледяной воды.

— Проснись, проснись, — кричит тень человека. — Нам пора поговорить, мисс Элизабет Доуси.

Я съеживаюсь и дрожу.

— Г-где я?

— Я задаю вопросы, а ты отвечаешь. Вот как это работает.

— Неужели все это так необходимо? — спрашивает женщина с британским акцентом. Ее голос доносится из глубины комнаты. — Он не будет счастлив.

— Держи рот на замке, — рычит мужчина.

Из-за слепящего в глаза света я почти ничего не вижу. Мои босые ноги упираются в бетон, в воздухе пыльно. Я могу быть где угодно.

— Я не понимаю. Кто вы, люди?

Тяжелые шаги приближаются ко мне, а потом шлепок! Его рука касается моей щеки. Твою мать. Меня никогда раньше не били. Это адский шок. Мое лицо пульсирует, и я чувствую вкус крови на языке. Должно быть, я его прикусила.

— На твоем месте, я бы этого не делала. — Говорит женщина.