Ложь (ЛП)

Том стонет, входя в меня раз, другой. Его член дергается глубоко внутри меня. Плечи опушены, дыхание тяжелое, он остается стоять на коленях между моих ног. Влажные пряди волос падают ему на лицо. Тем временем пульсация между ног не утихает. Все эти нежные внутренние мышцы все еще трепещут вокруг его полутвердого члена.

Внезапно я чувствую себя ужасно беззащитной, лежа голой на кровати. Не только мое раскрасневшееся, потное тело выставлено напоказ, но и все мои эмоции тоже. Мое сердце и разум открыты для его прочтения. И я не уверена, что это безопасно. Мне срочно нужны доспехи. Эмоциональные стены глубиной не менее трех метров.

Я открываю рот, закрываю его и снова открываю.

— Это было…

— Это было как? Где резкий, непочтительный комментарий, а? — он откидывает назад волосы, осматривая меня. — Вот дерьмо. Бетти, не сходи с ума. Все в порядке. Ну… не все в порядке. Но здесь, у нас с тобой, все хорошо. Ладно?

Мне нечего ответить.

Он осторожно выходит из меня и ложится рядом. Одна рука скользит под мою голову, другая скользит по бедру и притягивает меня к себе. Мы обнимаемся. Вот только Том не обнимается. Обычно это тотальная гонка в душ, чтобы смыть любые телесные жидкости или свидетельства возможной близости. И каждый раз дверь ванной плотно закрывается передо мной. Мое присутствие не требовалось и не поощрялось.

Но этот Том нежно целует меня в лоб, в кончик носа и в последний раз в губы. Совсем не то, что минуту назад, когда он с изяществом и яростью вдалбливался в меня своим членом. Теперь он такой чувствительный и милый. Я не могу за ним угнаться.

О боже. У меня будут горячие воспоминания о грубом сексе с Томом, когда я буду мастурбировать?

Будут. Я знаю это. Он обрек меня на вечность этих воспоминаний.

— Пожалуйста, не плачь, а то мне тоже придется плакать, — говорит он, крепче прижимая меня к себе.

Я фыркаю.

— Хотя, вообще-то ничего страшного, если ты хочешь плакать. Вполне нормально после оргазма. Твои мышцы расслабляются, все напряжение, которое ты в них несешь, высвобождается. И со всем этим стрессом и дерьмом, через которое ты прошла в последнее время…

— Со мной все в порядке.

— Ты чертовски уверена в этом.

Я стараюсь не улыбаться. Это не совсем работает.

— Перестань меня смешить. Ты совсем не забавный.

— Прости, — говорит он, нисколько не раскаиваясь.

Какое-то время мы просто лежим, сцепив ноги. Его пальцы рисуют круги на моей спине, обводят изгиб позвоночника. Это были запредельно сумасшедшие несколько дней. Это единственная причина, по которой я потакаю своей слабости рядом с ним. Умная, мудрая и собранная Бетти — отправилась бы в душ, закрывшись от него для разнообразия. Отплатила бы ему за все эти дополнительные упражнения Кегеля, дорогие секс-игрушки и явное смущение от предложения делать это во все более и более странных позах, пытаясь исправить положение вещей в спальне. Только я не хочу уходить от него. Не сейчас. Поэтому вместо этого я наклоняюсь и прижимаюсь губами к его ключице, впиваясь зубами в его плоть. Просто потому что могу. И я не останавливаюсь, пока не почувствую вкус крови.

— Ай, детка.

— Это тебе за все те месяцы дерьмового секса, — говорю я. — Ты заставил меня думать, что со мной что-то не так, в то время как это ты намеренно саботировал наши отношения.

Он низко рыкнул.

— С тобой никогда не было ничего плохого, и я с радостью проведу остаток своей жизни, доказывая тебе это. Или буду замученным твоим порочным, великолепным "я", если это то, что требуется. Твой выбор.

Я хмурюсь и кладу голову ему на плечо. Тишина наполняет квартиру. Далекие звуки улицы приглушены. Мы могли бы быть единственными людьми на всем белом свете. Это было бы здорово.

— Если хочешь, мы можем просто исчезнуть, — неуверенно предлагает он. — Я могу легко вывезти нас из страны, и у нас есть деньги. Мы могли бы поселиться где-нибудь в тихом месте. Вне радаров. Хотя нет никаких гарантий, что нам не придется периодически переезжать.

— Ты хочешь сказать, что мы будем в бегах всю оставшуюся жизнь?

— Скорее всего. — Он сглатывает. — Не могу ничего обещать, пока не узнаю больше о том, кто пытается нас убить.

— Я никогда больше не смогу увидеть свою семью или друзей.

— Не сможешь. По крайней мере, какое-то время, — говорит он. — Но мы будем вместе, если ты этого хочешь.

Я слышу, как под моим ухом сильнее бьется его сердце. Чувствую легкое напряжение его хватки. Как будто он боится, может быть. Супершпион, который путешествовал по всему миру, убивая плохих парней и исправляя ошибки, беспокоится о том, чтобы потерять меня.

Это большой скачок — доверять этому человеку. Он облажался со мной. И все же… мое сердце может быть смущенным и настороженным из-за нашей истории, но оно также становится мягким при мысли о нем. Несмотря на укус. Он это вполне заслужил. Я хочу больше его запаха, его прикосновений, звука его голоса. Мне это нужно.

Так что, по правде говоря, я больше не хочу его бросать.