Ложь (ЛП)

- Да, этот соблазнитель погиб.

- Погиб?.. Ты говоришь, погиб?.. Откуда ты это знаешь?..

- Вирхиния знает это от Вероники, она сама сказала ей об этом.

- Ты хочешь сказать, что Вероника продолжала переписываться с ним?..

- Вроде бы, она прочитала об этом в одной из провинциальных газет, в которых иногда печатают сведения о тех, кто отправляется в лесные дебри. Она сохранила вырезку и показала ее Вирхинии. Поэтому она и боялась.

- Чего?

- Вирхиния не сказала точно, но я предполагаю того, что, считая себя абсолютно свободной, Вероника сделала меня своей добычей, нимало не колеблясь. И вот что я скажу, папа, именно это горше всего разочаровало меня в ней: она ни секунды не грустила, не пролила ни единой слезинки из-за человека, который погиб, стараясь разбогатеть, чтобы добиться ее.

- Сынок!..

- Я мог бы простить ей то, что она низко пала ради любви, что боялась бедности, но то, что у нее нет сердца…

- Я понимаю тебя, сынок. Никто не поймет тебя лучше меня. Крепись, сынок, возьми себя в руки! И очень хорошо, что ты собираешься сегодня ночью повеселиться. Ступай, сынок, веселись… Иди и думай, что мир велик, что в нем предостачно женщин, что ложь это еще не вся жизнь, и что человек рождается, чтобы властвовать над своими чувствами, а не для того, чтобы сделаться их рабом. До встречи, сынок… Я вижу, что ты ведешь себя, как настоящий, сильный мужчина, и рад этому. – Дон Теодоро просто, как другу, пожал руку сыну, стирая дистанцию, установленную между ними сыновним уважением и отцовской нежностью. – Наша прекрасная мечта разбита, но мы не можем позволить себе опуститься. Мне очень хотелось, чтобы мои внуки были дважды Кастело Бранко, ну да как бы там ни было, а я хочу познакомиться с ними.

***

Первые яркие лучи жаркого солнца Рио едва успели золотистой каплей меда разлиться по земле, а на боковой аллее парка Кастело Бранко, обсаженной деревьями, уже выделялась на фоне густой листвы стройная фигура Деметрио де Сан Тельмо. Не зря с какой-то болезненной и отчаянной злостью заботился накануне Деметрио о своем костюме, предусмотрев все до мельчайших деталей. Безупречно сидящий на нем пиджак делает его еще стройнее, на тщательно выбритом лице почти незаметны следы неистовой душевной бури, но жесткие губы кривятся в подобии горькой улыбки, придавая лицу отпечаток суровости, а глаза кажутся темней и холодней стали.

- Вероника!.. Какой сюрприз!..

- Отчего же сюрприз?.. Разве не Вы написали это письмо? – Вероника показала Деметрио длинный конверт со штампом отеля. Она прислонилась к прохладной, сверкающей от утренней весенней росы решетке и улыбнулась.

Похоже, Вероника тоже не теряла времени зря, подбирая себе наряд с особым тщанием. Сверкающий черный ореол шелковистых волос, еще влажных от недавнего душа, подчеркивал овал ее бледно-янтарного лица, делая его еще красивее, губы казались необычайно цветущими и соблазнительными, а полупрозрачная кожа еще сильнее воспламеняла страсть. Сердце девушки колотилось все быстрее, разгоняя кровь.

Белый костюм для верховой езды забыт. Сегодня Вероника надела черные облегающие бриджи и алую, как вспыхнувшее пламя, блузку с широкими рукавами, заменявшую жакет, в руках она вертела тонкий, как тростинка, хлыст. К волосам девушка кокетливо прикрепила большой цветок белой гардении, чей аромат смешался с запахом ее волос.

- Я не ждал Вас так рано. Идемте, я хотел поговорить с Вами. Я решился просить Вас спуститься чуть раньше остальных, но даже не смел надеяться, что Вы согласитесь.

- Вам не кажется, что Вы излишне скромны для для такого напористого фехтовальщика, господин инженер?

- Вы все еще вспоминаете ту злосчастную вчерашнюю стычку?

- У меня кисть до сих пор опухшая.

- Вероника…

- О, не беспокойтесь!.. И не делайте такое озабоченное лицо. Это не помешает мне заставить Голиафа пуститься вскачь. Я отлично… послушайте, я просто пошутила, чтобы посмотреть, каким станет Ваше лицо… Вы так расстроились… так что Вы прощены…

- Я хотел сказать Вам, что Вы очень добры и обходительны. Вы выполнили мою просьбу и пришли сюда, это так любезно с вашей стороны. Я послал письмо наудачу, не строя излишних иллюзий относительно вашей доброты... Я доставил Вам такое беспокойство…

- А если я скажу, что Вы доставили мне удовольствие?..

- Вы были бы слишком любезны…

- Там видно будет, слишком, или нет. Если бы Вы попросили посыльного подождать, то узнали бы ответ еще вчера.

- Вы не шутите?..

- Я послала за ним горничную, но он уже ушел, и ей не оставалось ничего другого, как вернуться. Впрочем, даже видя, как Вы удивлены моему приходу, мне подумалось, Вы были уверены в том, что я выполню Вашу просьбу.

- И тем не менее, я почти не смел даже надеяться на это. Хотя теперь, когда я стою перед Вами, мне почти кажется ложью...

- Ложью? Что?

- Всё. Ваш вид, взгляд, голос, интонации… Любой сказал бы, что Вы искренни, откровенны…

- Я вас не понимаю.