Ложь, опасность и любовь

После того как Куинн ушел от нее, она гадала, увидит ли его снова. На прощание, вместо того чтобы заключить ее в крепкие объятия и впиться поцелуем в ее губы, он чмокнул ее в лоб. Что-то случилось. Но вот вчера он позвонил и пригласил на ужин к себе домой. Она даже самой себе боялась признаться, как рада слышан его голос. Разумеется, она согласилась, но до ужина оставалось еще несколько часов.

– Что ты здесь делаешь? – спросила она, подойдя к нему.

Он оторвался от книжной стойки.

– Ты сказала, что будешь выступать, и я пришел послушать.

Люси посмотрела, застегнут ли портфель, хотя на самом деле не хотела, чтобы Куинн заметил ее улыбку.

– Как это мило с твоей стороны.

Он усмехнулся, и она посмотрела на него.

– Еще никто не называл меня милым.

– А как тебя называли?

Несколько секунд он смотрел в сторону, затем приобнял ее.

– Я не могу повторять такое на людях. – Они прошли мимо длинной очереди в кассу. – Я думал, мы могли бы начать пораньше.

– Насколько пораньше?

– Например, прямо сейчас.

Ей надо было хоть немного поработать, ведь едва ли удастся вечером выкроить для этого время.

– Мне нужно заехать домой и переодеться.

Куинн открыл перед ней двери.

– Мне нравится твоя юбка.

– Но мне все равно надо заехать домой. Я приготовила десерт.

– Правда? – Они вместе подошли к бордюру. – И что это?

Люси испекла шоколадный торт. Правда, она переживала, не перебор ли это на такой ранней стадии отношений. Были прецеденты.

– Нечто декадентское.

– Ты в юбке, вот это декаданс. – Куинн наклонился к ней и поцеловал в губы. Это длилось несколько сладких секунд, затем он отпустил ее. – До скорого.

– До скорого. – Люси смотрела, как он идет через парковку к своему джипу, и взгляд ее все время сползал ниже пояса. Куинн проехал через весь город только ради того, чтобы послушать ее выступление перед начинающими писательницами детективного жанра. Это было так мило, что она не могла подобрать слов. У нее аж сердце защемило.

Люси открыла портфель и достала солнцезащитные очки. Она надела их и заглянула в «Барнс энд Ноубл». Джен Брайт и еще несколько женщин наблюдали за ней и Куинном. Люси помахала им на прощание и пошла к машине. Ее ждал ужин с мужчиной, который был так хорош, что даже не верилось.

Куинн был так хорош, что еще чуть-чуть – и она влюбится в него без памяти.

Куинн наблюдал за тем, как Люси подносит к губам кусочек шоколадного торта и аккуратно откусывает. Она слизнула крошки, прилипшие в уголках губ, и улыбнулась. Обычно так смотрит женщина на мужчину после того, как он удовлетворил ее в постели.

– Мм-м… – произнесла Люси с наслаждением. Ее голубые глаза светились от удовольствия. – Изумительно.

С золотыми завитушками на макушке она выглядела просто бесподобно. Жать, что она серийный убийца.

– Съешь кусочек, – настаивала она.

Убийца «бездыханных» никогда не травила своих жертв. Пока не травила. Куинн не хотел стать первым. Он подождал, пока она проглотит кусок торта, и только тогда пустил в ход вилку. Торт и впрямь был бесподобным. Настолько бесподобным, что Куинн наклонился через стол и поцеловал ее в губы, невзирая ни на что. Он хотел выпрямиться, но она не отпускала его. Куинн почувствовал ее желание. Теперь он знал о ней практически все и тем не менее тоже ощутил возбуждение. А он не хотел питать к Люси никаких чувств. Никаких! Гнев закипал в нем вперемежку с желанием, и он оторвался от ее сладких губ.

– Что-то не так? – спросила Люси.

Куинн улыбнулся:

– Нет. – Он знал правила игры. Нужно заставлять людей думать о тебе что попало. Ему всегда нравилось ловить плохих парней. Но сейчас он не испытывал радости. – Ты такая сладенькая, – сказал он и навалился на спинку стула.

Люси съела еще кусочек торта, и, пока она ела, Куинн внимательно наблюдал за ней. Он видел, как сомкнулись ее губы, а глаза томно прикрылись. Если бы он не видел своими глазами главу из романа, над которым она сейчас работает, то ни за чтобы не поверил, что женщина, которая ест торт так, словно испытывает оргазм, способна убить человека. Только увидев неопровержимые доказательства, он поверил, что она виновна в убийствах. Теперь отрицать это не имело смысла. Она описала то, что знала только убийца. Гибкие пластиковые наручники. Целлофановый пакет на голове жертвы. Положение трупов. Для сомнений в голове не осталось места, а все, что она рассказывала на встрече с начинающими писательницами, приобретало новый зловещий оттенок.

Перед приездом Люси Куинн повесил две фотографии Аниты в рамочке рядом с часами в гостиной. С ними его дом более походил на жилище вдовца. Милли он отвез к матери.

Утром пришли парни из отдела технической поддержки. Они установили скрытые камеры наблюдения и микрофоны в вытяжке на кухне и в поддельных часах на каминной полке в гостиной, а также в радиочасах за кроватью. Весь дом был нашпигован «жучками», снимающими как изображение, так и звук. Камер не было только в холле внизу и в ванных комнатах. Через улицу от дома Куинна в фургоне дежурили Курт и Анита. Они смотрели, слушали, ждали, когда же Люси прикует его пластиковыми наручниками к кровати и примется убивать.