Ложь под звездным соусом

– Я боялась, что Кузьмин может прервать поток финансирования – он вполне на это способен. Со мной он разговаривал, как с акционером компании или клиентом, торговался, как будто моя дочь – неодушевленный предмет! Ему было важно одно – чтобы его имя, имя Сугривина и название «Пугачефф» никогда и нигде не всплыли в связи с тем, что случилось с Анжеликой. Я не знаю, как мне выпутаться, не привлекая Кузьмина, но я не хочу оказаться за решеткой, у меня ведь дети!

– Где вы находились в момент убийства? – задала Регина главный вопрос. – Кто может подтвердить, что вас не было на месте преступления?

– Никто, – едва слышно ответила Троицкая. – Я вернулась домой, когда все уже спали. Муж пришел еще позже…

– И все же, чем вы занимались все это время? – повторила Регина.

– Вы не поверите.

– А вы все-таки попробуйте!

– Я сидела в машине под окнами нашей с Вязьминым старой квартиры. Не могла заставить себя ни подняться и позвонить в дверь, ни уйти. Кузьмин пообещал подумать над моей просьбой, но не сказал ни «да», ни «нет». Проблема в том, что теперь, когда Сугривин мертв, а Анжелика не может рассказать правду, ему легко «соскочить»: никаких доказательств вины его племянника, кроме моих слов, нет! Мне очень нужна ваша помощь: я не могу сказать правду следователю и не могу молчать, иначе окажусь в тюрьме за преступление, которого не совершала… Регина Савельевна, что же мне делать?!

– Успокойтесь, – адвокатесса накрыла своей ладонью руку Троицкой и мягко похлопала. – Я подумаю над стратегией, но пока, к сожалению, вам придется посидеть здесь. Рассохов имеет право держать вас до десяти суток без предъявления обвинения. Я постараюсь добиться освобождения под залог, ведь доказательства против вас опять же косвенные, и вы – не рецидивистка какая-нибудь, а жена уважаемого человека. Так что постарайтесь успокоиться – вы невиновны, я и обязательно это докажу!

* * *

Захар надевал шлем, когда из здания, где располагался офис Регины, выскочила Устинья и быстрым шагом направилась к нему. Она напоминала большую цаплю – немного угловатую и все же грациозную, длинноногую и такую тонкую, что, казалось, ее может унести порыв сильного ветра с залива.

– Я с вами! – выпалила она, приблизившись на расстояние крика. – Вы же к Кузьмину едете?

– Зачем тебе? – удивился Захар.

– Я проработала в «Пугачеффе» почти пять лет, но ни разу не видела генерального. Мечтаю посмотреть в глаза человеку, который едва не разрушил мою жизнь! Он сделал все для того, чтобы меня посадили, и я хочу реванша!

– С чего ты взяла, что будет реванш?

– Во-первых, теперь у нас есть показания Умарова. Во-вторых, только что звонила Регина Савельевна. Она сказала, что Троицкая приходила к Кузьмину в день, когда убили Сугривина, с требованием денег на дорогостоящую реабилитацию Анжелики. Наша задача – не только заставить Кузьмина выплатить мне компенсацию, но и сделать так, чтобы он, несмотря на смерть племянника, продолжал поддерживать Анжелику, ведь иначе у нее нет шансов на хотя бы частичное выздоровление!

– Наша задача? – переспросил Захар, вздернув пересеченную широким шрамом бровь.

– Именно! – не моргнув глазом, подтвердила Устинья. Теперь это местоимение, раньше не имеющее смысла, приобрело важное значение, и она даже испытывала удовольствие, когда выговаривала его. – Я еду с вами!

Не дожидаясь разрешения, девушка пристроилась позади Захара. Она не могла видеть, что его рот кривится в одобрительной ухмылке.

Пробки – не большая помеха для «Hoss Boss»: Захар ловко лавировал между выстроившимися в бесконечную линию автомобилями, хозяева которых провожали его и его спутницу завистливо-тоскливыми взглядами, и они въехали на территорию «Пугачеффа» уже через полчаса. Существовала возможность, что Кузьмина не окажется на месте: во‑первых, время уже к восьми вечера, во‑вторых, он не сидит на месте и часто перемещается как по городу, так и летает в другие города и за границу. Заранее договариваться о встрече Захар не стал, не желая объясняться по телефону через посредников, поэтому на КПП бдительный охранник задержал посетителей, пытаясь выяснить причину их визита.

– Скажи своему боссу, браток, что здесь представители адвоката Гнедич, и у них, то бишь у нас, есть кое-какая информация о его покойном племяннике, которую они, то бишь мы, отнесут в офисы всех центральных телеканалов, если он откажется с нами встречаться!

Надо отдать парню должное: он не стал продолжать расспросы, а просто снял трубку и слово в слово передал сказанное Захаром.

– Вы можете войти, – сказал он, дав отбой. – Илья Дементьевич вас ожидает.

Захар победно подмигнул Устинье. Она всегда была не робкого десятка – сиротская жизнь научила бороться за все на свете, будь то кусок праздничного пирога на чьем-то дне рождения или место в крупной компании, – но рядом с Захаром девушка впервые почувствовала себя под защитой. Устинья могла спрятаться за его широкой спиной, а он, как ледокол, двигался вперед, разрушая любые препятствия на своем пути, оставляя для нее гладкий фарватер.