Ложь в твоем поцелуе

– Я всегда была вторым вариантом. Всегда на скамейке запасных. – Она смотрит на меня с такой ненавистью, что я едва заметно отступаю. – И поверь мне, больше я этого не допущу. – На этом Зара разворачивается и уходит из гостиной.

– Драматичный уход, – бормочу я, стоя посреди гостиной в полнейшем недоумении. Зара всегда была эгоцентричной, но тот факт, что она предпочла бы вместо меня бегать с воображаемой мишенью на лбу, чем стоять во втором ряду, настоящая вишенка на торте ее самомнения.

Вздохнув, я отправляюсь на поиски кофе. На кухне встречаю Кэт, которая сидит за маленьким кухонным столом и что-то печатает на своем смартфоне. Когда я вхожу, девушка поднимает взгляд и указывает на термос, стоящий на столе.

– Там кофе, – с легкой усмешкой говорит она. – Чашки в шкафу над раковиной.

Я благодарно киваю и наливаю себе большую чашку. Обычно я пью кофе с молоком и довольно сладкий, но почему-то у меня такое чувство, что сегодня день черного кофе.

– Это была настоящая схватка двух сучек, – отмечает Катарина. – Что у вас за проблемы друг с другом?

Устало отмахиваюсь:

– Долгая история. Мы выросли вместе и… ну, очень разные.

Она смеется.

– Да, можно и так сказать.

Я с любопытством склоняю голову набок.

– А что у вас с ней за проблемы?

Ее смех внезапно исчезает.

– Никаких проблем. Просто разногласия. – Вон оно что. Что-то мне так не кажется, но прежде чем я успеваю что-то ответить, Катарина продолжает: – Возможно, тебе стоит попытаться взглянуть на ситуацию с ее позиции.

Я делаю глоток кофе и скептически смотрю на девушку:

– С какой именно?

– Представь, что тебя всегда воспитывали, убеждая в том, что ты – особенная, – говорит Катарина, пожимая плечами. – Это словно вбито в нее. Особенная семья, особенный ребенок, особенная задача, бла-бла-бла. После Сандера она должна была стать следующей. Потом на ее пути встаешь ты, и все идет наперекосяк: все, к чему она стремилась, для чего столько лет трудилась, оказалось зря.

– Может быть. Но это не моя вина.

– Но ты олицетворяешь все это. – Когда я бросаю на Катарину мрачный взгляд, она в знак капитуляции поднимает руки. – Я не хочу сказать, что таково мое мнение. Просто это можно понять.

Должна признать, что Катарина не так уж и ошибается в своих умозаключениях. Но в данный момент я так зла, что не могу понять точку зрения Зары. Тем не менее я проглатываю свои чувства. Ссора с Кэт по этому поводу ни к чему нас не приведет.

– Где Кево? – Я пытаюсь задать вопрос максимально небрежно, но, видимо, мне это не удается, потому что Кэт весело приподнимает брови.

– Бегает, – ухмыляясь, говорит она. – Скоро должен вернуться.

Нахмурившись, я опускаюсь на свободный стул и оглядываю кухню. Дом довольно большой, но, судя по всему, места для нескольких спален хватило именно потому, что пострадали размеры кухни. Она настолько мала, что спинка моего стула едва не врезается в столешницу. Простая задняя дверь выходит в сад, но сейчас вид через обледенелое стекло не особенно разнообразен – все белым-бело.

– Будем надеяться, что он не замерзнет до смерти, – бормочу я, и если в шутку, то только наполовину. – Не слишком ли опасно сейчас выходить на улицу?

Кэт пожимает плечами.

– По-моему, его даже конец света не остановит. Бег помогает Кево освободить голову.

Я кручу в руках чашку, наблюдая, как плещется в ней кофе.

– Кево рассказал мне о ваших родителях. Мне очень жаль, правда.

На губах Катарины появляется грустная улыбка.

– Если быть точной, то общая у нас только мама. Своего отца я знаю не очень хорошо. Но он, насколько я знаю, жив.

– Да, мой тоже, – задумчиво говорю я и вздыхаю, когда она вопросительно смотрит на меня. – Он был обычным человеком. Что довольно странно для дочери Зимнего Мастера, если ты можешь себе это представить. Моя семья была, мягко говоря, не в восторге, когда узнала об этом.

– Упс! – Катарина тихо смеется, но вдруг резко умолкает. – Извини.

Я, усмехнувшись, отмахиваюсь:

– Не бери в голову. У меня нет к нему никакой эмоциональной привязанности или чего-то подобного. В конце концов, он сбежал от нас еще до того, как я родилась. Если мне когда-то и не хватало его, то только в лучшем случае, как чего-то, что вообще-то должно быть. Понимаешь, что я хочу сказать?

– Да, у меня что-то похожее. – Катарина наклоняет голову. – Значит, твоя семья была против того, чтобы твоя мама была вместе с обычным человеком?

Я киваю:

– Именно. Наша семья довольно велика. Обычно у нас женятся только на своих. – Когда Катарина морщится, я смеюсь. – Нет, ты не подумай, мы не любители кровосмешения. Возможно, семья – это неправильное слово, назовем это, ну, скажем, кругом посвященных. Некоторые люди принадлежат к этому кругу, но я, допустим, никогда в жизни их не видела и даже не слышала их имен. Мы не женимся на своих кузенах или типа того.

– А как насчет других Домов? Ты можешь выйти замуж за, скажем, Стража Лета?

– Наверное, да, но на это смотрят не очень-то благосклонно, – задумчиво говорю я. – Думаю, правда в том, что семьи ненавидят друг друга. Но я никогда не вникала во все это достаточно глубоко, чтобы знать наверняка.