Ложь в твоем поцелуе

– А я отчего-то ожидал, что ты будешь более запуганной, – хмурится он. – Среди ночи, наедине с незнакомцем. Другие девушки испугались бы.

– Я не такая, как другие девушки.

– Все девушки так говорят.

– И… что? – Озадаченная, я качаю головой. – В чем смысл?

Его смешки уже начинают меня бесить. Тем более что я совсем не уверена, смеется ли он со мной или надо мной.

– Итак, Блум, что нам теперь с тобой делать?

– Можешь просто рассказать мне, что вы задумали, – предлагаю я.

Брови парня взлетают вверх, он оценивающе смотрит на меня. И я почему-то не могу его в этом винить. Я посмотрела достаточно фильмов и прочла достаточно книг, чтобы знать, что злодеи всегда выдают свои планы только в самом конце.

– Кто сказал, что я могу тебе доверять? – В его голосе и в самом деле сквозит любопытство. Как будто парень действительно задавался этим вопросом и какая-то его часть ждет от меня правдивого ответа.

Я приподнимаю бровь.

– Ты позвал меня сюда, уже забыл? Уж точно не для того, чтобы поговорить о погоде.

– А может, я пришел, чтобы убить тебя, – невозмутимо замечает он.

Я чувствую, как кровь застывает у меня в жилах. Перед внутренним взором невольно всплывает безжизненное тело Сандера, но я изо всех сил стараюсь выглядеть бесстрастной. Я понимаю, что этот парень играет со мной. И я не собираюсь подыгрывать. Не видать ему такого удовольствия.

– Что ж, тогда у нас проблема, – неожиданно холодно отвечаю я.

– Почему?

Я наклоняю голову.

– Потому что я пришла не для того, чтобы умереть.

Он смеется так громко, что я вздрагиваю.

– Может, присядем?

– Нет.

Усмехнувшись в очередной раз, парень садится на небольшую скамейку в нескольких метрах от меня и поднимает взгляд в черное ночное небо. И я, наверное, впервые в жизни, хочу заглянуть в будущее или хотя бы в его голову. Множество различных вариантов объяснения его поведения проносятся в моей голове, но ни одно из них не кажется мне даже отдаленно реалистичным.

– Ты когда-нибудь слышала о Ванитас? – невозмутимо спрашивает он.

Когда я не даю прямого ответа на его вопрос, взгляд парня становится пронзительным. Подозреваю, что мы наконец-то добрались до сути этой странной встречи. Хотя мне пока непонятно, к чему он клонит.

– Нет, – лгу я, понижая голос. – Никогда.

– Я так и думал, – почти довольным голосом говорит парень. Потом раскидывает руки и кладет их на спинку скамьи. – Твоя семья солгала тебе, Зимняя девушка.

– Не называй меня так, – сухо отвечаю я. – Но твою историю я послушаю с удовольствием. Должно быть, это просто бомба, учитывая, с кем ради этого тебе приходится иметь дело.

Он невозмутимо отвечает на мой взгляд.

– Что бы ты сказала, если бы узнала, что много веков назад твой Дом помог сровнять с землей мой?

Я смотрю на парня и жду, что он продолжит, но он больше не говорит ничего.

– У тебя нет Дома, – медленно говорю я, сужая глаза. Это всего лишь предположение, но оно имеет смысл. Если бы он был членом одного из Домов, то понимал бы, что я – определенно не тот союзник, что ему нужен. Я ничтожна.

– Ты права. – Он скрещивает руки на груди и слегка подается вперед. – У меня нет дома. Больше нет. И об этом позаботились существующие четыре Двора.

Я качаю головой:

– Я понимаю, что ты хочешь придать своему рассказу больше драматизма и все такое, но сделай мне одолжение и перейди к делу, иначе я уйду.

– Мой Дом назывался Ванитас, – все так же невозмутимо продолжает лже-Милан. – Он царствовал между Зимой и Весной. До тех пор, пока Лето не решило, что мы больше не нужны и об этом времени года можно просто забыть. И знаешь, что я тебе скажу, Блум? Ни один из других оставшихся Домов не стал противоречить Лету. Все они объединились и вырезали членов моей семьи, как животных. Жаль только, что нескольких упустили.

Мне требуется некоторое время, чтобы осознать, что он говорит совершенно серьезно. Несколько раз я быстро моргаю и недоверчиво смотрю на него:

– Ты ведь не думаешь, что я всерьез поверю в это, правда?

– Да, – просто говорит он. – Да, по правде говоря, именно этого я и жду.

Я сухо смеюсь:

– Это шутка? Какой-то странный ритуал посвящения для новых Стражей? И за всем этим стоит Зара?

– Это правда! – Впервые с тех пор, как парень вышел из темноты, поза его меняется. Прежде весь его облик сочился высокомерием и равнодушием, а теперь он выглядит настойчивым и каким-то… даже не знаю… каким-то отчаянным. Во всяком случае, парень действительно принимает все это близко к сердцу. – Моя семья была уничтожена, а выжившим пришлось бежать и веками прятаться, чтобы тоже не оказаться убитыми!

Я фыркаю.

– Ты вообще себя слышишь? Ты говоришь как сумасшедший сторонник теории заговора, помешанный на какой-то глупой детской сказке. И в самом деле, кто вы такие? Изгои, жаждущие мести?