Ложь Виктора Суворова (СИ)

Несмотря на неудачу, Шуленбург 28 июня посетил Молотова и от имени своего правительства официально заявил, что Германия желает нормализации отношений между обеими странами. В подтверждение своих слов указал на заключение Германией пактов о ненападении с прибалтийскими странами, и изменение тона германской печати в отношении к СССР, что свидетельствовало о готовности Берлина пойти навстречу СССР. Молотов ответил, что принимает слова Шуленбурга " с удовлетворением и считает необходимым подчеркнуть, что внешняя политика СССР в соответствии с заявлениями его руководителей стремится поддерживать добрые отношения со всеми странами и что это относится также к Германии, разумеется, при условии взаимности". После этого проходит целый месяц молчания со стороны Германии, когда англичане и французы упорно саботировали единство пакта и военной конвенции, а сборник европейских документов не приводит ни одного факта, свидетельствующего о сближении между СССР и Германией. Наоборот, несмотря на саботаж и всё возрастающее сомнение Советского правительства в желании англичан заключить тройственный пакт, СССР твёрдо продолжает переговоры с Англией и Францией, воздерживаясь от каких-либо авансов в сторону Германии. Даже, по мнению германской стороны, Советское правительство в течение апреля - июля никак не откликалось на попытки дипломатов установить отношения, препятствующие подписанию пакта.

3 августа, когда английская и французская военные миссии неторопливо собирались ехать в Москву, Риббентроп приглашает к себе Астахова и заявляет, что возможна радикальная перестройка германо-советских отношений в случае невмешательства во внутренние дела друг друга и отказа от политики, направленных против германских интересов. На следующий день, 4 августа, Шуленбург излагает всё это Молотову. В разговоре нарком заявил о положительном отношении Советского правительства к заключению экономического соглашения между обеими странами, признал желательность постепенного восстановления контактов по культурной линии, и высказал мнение, что пресса обеих сторон должна воздерживаться от выступлений, способных обострить отношения между ними. Сам Шуленбург пишет: "Переходя к вопросу о политических отношениях, нарком сказал, что Советское правительство также желает нормализации и улучшения взаимных отношений. Не его вина, что отношения испортились. Причину ухудшения он видит, прежде всего, в заключении "Антикоминтерновского пакта" и во всём том, что в связи с этим говорилось и делалось". Когда Шуленбург затронул вопрос о Польше, Молотов ответил, что мирное урегулирование между Польшей и Германией, прежде всего, зависит от Германии. Когда германский посол коснулся тройных переговоров, советский нарком ответил, что они имеют чисто оборонительные цели.

16 августа стало понятно, что переговоры между военными миссиями в Москве терпят крах по вине правительств Чемберлена и Даладье. В тот же день Риббентроп в телеграмме Шуленбургу просил его срочно передать Молотову, что Германия согласна заключить с СССР пакт о ненападении, гарантировать вместе с СССР прибалтийские государства и оказать влияние на Японию в смысле улучшения советско японских отношений.

18 августа Шуленберг получил ответ на германские предложения. В области практических мероприятий ответ предлагал, прежде всего, заключить торгово-финансовое соглашение, а затем подписать пакт о ненападении. Советское правительство согласно с приездом в Москву Риббентропа, но такой приезд требует серьёзной подготовки и должен быть осуществлён с минимумом публичного шума и газетной сенсации. Приезд должен состояться лишь через неделю после опубликования торгово-финансового соглашения.

20 августа Гитлер обратился с личным посланием к Сталину. Он сообщал, что накануне подписано в Берлине торгово-финансовое соглашение и настойчиво просил принять Риббентропа в Москве не позже 22 - 23 августа. Что было делать Сталину?

Подписанное в Берлине 19 августа торгово-кредитное соглашение между СССР и Германией предусматривало предоставление Германией СССР кредита в размере 200 млн. германских марок сроком на семь лет из 5 % годовых. Закупка германских товаров в счёт этого кредита была рассчитана на два года. СССР в тот же срок должен был поставить Германии товаров на сумму в 180 млн. марок. Текст соглашения никакой тайны не содержал и был опубликован в газете "Известия" 21 августа 1939 г.