Ложь во благо

Это действие было инстинктивным. Мои знания психиатрии обвинили бы в этом мое детство, когда я заметала следы и прятала все, что подтолкнуло бы мать-алкоголичку к ярости. Но здесь ставки были выше — пощечина от агрессивной домохозяйки была бы меньшей из проблем. Последствия того, что Джон Эбботт навредил своей жене — если дело было в этом, — были бы гораздо хуже. Потенциальное расследование моей практики. Проверка медицинским комитетом. Внимание прессы на мне и моих клиентах — клиентах, которые требовали полной конфиденциальности.

Все-таки я лечила не трудоголиков с низкой самооценкой. Я специализировалась на убийцах. Извращенных, нестабильных убийцах.

Положив телефон на скамью, я выбралась из шорт и покрутила замок, вводя комбинацию. Хотелось поскрее вернуться в офис и покончить с этим.

* * *

Детектив Тед Сакс оказался высоким мужчиной в дешевом сером костюме с бейджем, висящим на шее. Я отперла свой кабинет и жестом пригласила его к паре мягких зеленых стульев, обращенных к столу.

— Пожалуйста, присаживайтесь.

То ли назло, то ли из упрямства он остался стоять. Я обошла стол и уронила сумку в боковой ящик, прежде чем погрузиться в кожаное кресло на колесиках.

— Чем я могу вам помочь?

Наклонившись вперед, он поставил пакет для улик на чистую деревянную поверхность. Я подняла прозрачный полиэттлен и оглядела предмет внутри.

Это была одна из моих визиток: в сдержанном стиле, с напечатанным именем, титулом доктора и номером телефона офиса. На обороте был от руки написан мой личный номер. Я снова взглянула на него.

— Где вы это нашли?

— В кошельке Джона Эбботта, — он снял очки-авиаторы с лысой головы и продел их через воротник рубашки. Этот парень был совершенно обычным. Худой и строгий, с угольно-черной кожей и недоверчивым, хмурым лицом. — Вы знали мистера Эбботта?

Витающее беспокойство, что Джон Эбботт что-то натворит, преобразилось в тревогу. Что он сделал? Опустив пакет для улик, я кашлянула, лихорадочно обдумывая возможные варианты.

— Да. Он мой клиент.

«Этические принципы психологов и Кодекс поведения» Американской психологической ассоциации твердо стояли на положенной клиентам конфиденциальности. Также было ясно прописано, что эту конфиденциальнность можно нарушить, если я считаю, что мой клиент представляет угрозу для себя или других.

Предыдущие консультации Джона Эбботта, на которых он описывал свою борьбу с желанием навредить жене, технически были в зоне того, о чем нужно сообщать. Его утреннее голосовое сообщение могло классифицироваться как тревожный инцидент, требующий вмешательства полиции.

Но это было всего лишь сообщение. Неуверенный в себе мужчина, говорящий то же самое, что и весь предыдущий год на консультациях. То, что он забавлялся с идеей убить Брук, не означало, что он когда-либо это сделает, и если бы я звонила в полицию каждый раз, когда кто-то из моих пациентов подумывал кого-то убить, я бы отправила в тюрьму много невиновных людей, и на этом мой список клиентов закончился бы.

Правда в том, что желание кому-то навредить или убить является обычной частью ментального цирка человека. Хоть среди нас есть некоторые высокоморальные святые, никогда никому не желавшие зла, двадцать процентов общества взвешивали «за» и «против» убийства в какой-то момент своей жизни.

У пяти процентов было достаточно моральной гибкости, чтобы воплотить эту возможность в действительности.

Десятая часть процента одержима этим, и самые благонастроенные из них ищут психиатрической помощи в управлении этой фиксацией. Мои клиенты были лучшими из худших, поэтому я твердо ощущала обязанность защитить их, работая с их самыми честными признаниями.

В конце концов их мысли не были действиями. Люди не умирали от мысленной деятельности. Но если эти мысли превращались в действия… это было обратной стороной медали игры, в которую я ежедневно играла со своими клиентами.

Теперь, когда напротив меня сидел детектив, все казалось ясным как день. В этой игре — игре Джона Эбботта — я проиграла, недооценив риски.

Сакс кашлянул:

— Джон Эбботт этим утром не вышел на работу. Его сотрудники забеспокоились, поэтому один из них поехал к нему домой, чтобы проверить, все ли в порядке. Это он вызвал полицию.

Я приложила ладонь к груди, потирая мягкий шелк блузы и желая, чтобы сердце перестало колотиться так быстро. Я собиралась спросить, арестовали ли они Джона, когда детектив продолжил:

— Оба тела нашли на кухонном полу. Работник аптеки увидел тело мистера Эбботта, заглянув в окно.

Мысли застыли. Тела? Тело мистера Эбботта?

— Похоже, Брук Эбботт умерла от сердечного приступа во время завтрака. Мы нашли ее мужа рядом. По всей видимости, самоубийство.

— Что? — нахмурилась я. — Вы уверены?

— Ранение ножом в живот. Угол нанесения удара и ситуация позволяют предположить, что он был нанесен им самим.