Ложь во имя любви

Несмотря на недавно заключенный мир, ни для кого не составляло секрета, что первый консул терпеть не мог англичан, которых он презрительно называл «нацией лавочников». До Марисы доходили слухи о бесчисленных заговорах роялистов против Республики, деньги на которые давали англичане. Английская знать зачастила через Ла-Манш, снова, как прежде, наслаждаясь Францией и удовольствиями континентальной Европы, в результате чего не находилось места, куда бы не проникли их шпионы.

Однако, как ни странно, огромные золоченые ворота замка Мальмезон не были преградой для Филипа Синклера, которого никогда не задерживали несшие службу в трехцветных сторожевых будках разряженные гусары. Мариса догадывалась, что здесь не обошлось без стараний Жозефины, которая была исключительно добра к ней с первой минуты ее неожиданного появления и почти удочерила.

От частых встреч с господином Синклером ее первое впечатление о нем не изменилось. Он по-прежнему оставался красивейшим мужчиной, какого ей когда-либо приходилось видеть, с превосходными манерами. Они прогуливались по аллеям, усаженным цветами, иногда присаживаясь отдохнуть у журчащих прохладных фонтанов сада Жозефины.

Он рассказывал Марисе о Лондоне, отвечал на ее вопросы о том, как одеваются и как себя ведут дамы английского света, смешил забавными анекдотами. Их никогда не оставляли наедине: в прогулках их неизменно сопровождали стайки молодых людей под предводительством Гортензии, дочери Жозефины. Тем не менее им изредка удавалось беседовать по душам.

Его интерес к Марисе не иссякал. Дело было не только в ореоле загадочности, но и в стремительности перемены, когда робкая, дрожащая замарашка вдруг превратилась в блестящую красавицу. Кудрями с золотым отливом, уложенными на греческий манер, и роскошными муслиновыми нарядами она напоминала ему теперь лесную нимфу, сохранившую робость и всегда готовую скрыться, но пленяющую своей красотой.

Свой первый визит Филип нанес ей из любопытства и чувства долга и покровительства. Однако теперь он невесело признавался самому себе, что оказался пленником ее чар. Кто она такая? Длинное имя, гордо произнесенное ею при их первой встрече, ни о чем ему не говорило. Конечно, положение крестницы Жозефины и племянницы графини де Ландри говорило само за себя. С другой стороны, как объяснить ее внезапное, совершенно неожиданное даже для высокопоставленной родни появление в Париже? Что – или кто – заставило ее в тот знаменательный день бежать со всех ног? Он не решился требовать уточнений, зная, что ее личико делается печальным от любого, даже косвенного вопроса о ее прошлом.

Не желая спугнуть ее крепнущее доверие, Филип решил умерить свое любопытство, надеясь, что настанет день, когда она сама все ему расскажет. Пока что у него имелись другие заботы. Он не откровенничал на этот счет с Марисой, позволив ей заключить, что он, подобно прочим английским аристократам, с удовольствием познает дружественную страну. При виде его она всякий раз начинала светиться от счастья и простодушно признавалась, что успевает соскучиться по нему.

Труд предостеречь племянницу в отношении Филипа Синклера взяла на себя графиня де Ландри, возвратившаяся из недельной поездки в Париж.

Глава 10

– Не понимаю, почему мне надо быть осторожнее с Филипом? Что случилось? Чем он плох? Вы же сами говорили, что это настоящий джентльмен.

Отвернувшись от окна, Эдме Амелия состроила наполовину игривую, наполовину презрительную гримаску:

– Что ты, дорогая! Я вовсе не хотела сказать, что этот прекрасный молодой человек чем-то плох, наоборот! Но ты должна меня понять… – Она заглянула в возмущенные золотистые глаза племянницы, вздохнула и стала тщательнее подбирать слова: – Я беспокоюсь о тебе самой, Мариса. Глядя сейчас на тебя, такую блестящую красавицу и одновременно милую девушку, трудно себе представить, что ты столько лет вела жизнь затворницы. Этот Филип – первый молодой человек, с которым ты флиртуешь, не так ли? Да, он красив, покоряет безупречными манерами, для тебя он – мужественный рыцарь, твой спаситель. Но не делай ошибки и не принимай простую признательность за… нечто иное. Скоро ты познакомишься с другими молодыми людьми, не менее достойными и привлекательными, а главное, более подходящими для тебя.

– Подходящими? – Глаза Марисы негодующе сверкнули, но тетушка только покачала головой.