Ложь во спасение

– Да, верно. Кэлли немного капризничала – перевозбудилась с этим фотографированием, да еще с мороженым, а поспала-то только в машине. Но я ее успокоила с помощью ее любимой мягкой игрушки – собачки Фифи – и кубиков. Она любила играть в кубики, ей нравилось, как они стучат. Я поскорее прошла на кухню и занялась ужином. Честное слово, не помню, что я готовила, но к семи или половине восьмого все было сделано, и я смогла присесть. Но он запаздывал. Ричард. Я поставила еду подогреваться, приготовила кашку девочке и уговорила ее немножко поесть – к тому времени мороженое уже немного улеглось. Искупала, почитала сказку и уложила спать.

После этого все-таки послала Ричарду эсэмэску – сообщила, что еда в холодильнике, и если я буду спать, когда он придет, то надо ее только разогреть в микроволновке. Кажется, я злилась. И очень устала.

Она потерла висок. И еще, и еще, будто помогая себе все припомнить поточнее.

– Я легла вскоре после Кэлли. И не слышала, как он пришел. Увидела его уже утром. Вышла из спальни и обнаружила, что он ночевал в гостевой комнате.

Оттого, что приходится передавать такие интимные подробности, Шелби залилась краской.

– Иногда, когда он приходил поздно, он так делал – ложился в гостевой. Я приготовила завтрак Кэлли и поставила варить яйца. Мы собирались потом их красить к Пасхе. Ричард встал ближе к полудню и был в приподнятом настроении. Это я хорошо помню, уж очень он был доволен и возбужден, все время шутил. Помню, смешил Кэлли. Он, кажется, заметил, что я немного дуюсь, и что-то такое сказал, только не вспомню, что именно – отговорки у него всегда находились. Прозаседали, не мог уйти – всякое такое. Потом он…

Она осеклась и крепко сплела пальцы.

– О боже! Заколка. Он сказал, вот, принес тебе кое-что на Пасху, и протянул мне эту заколку. Сказал, мол, пойди причешись и Кэлли одень понаряднее. Он, дескать, ведет нас на ланч. Он так редко изъявлял желание куда-то сводить Кэлли, что она дико обрадовалась, и я решила забыть про свое недовольство. Я сделала в точности как он велел. Я привыкла его слушаться. Заколка. – Шелби сжала губы. – Он ее украл, а потом сунул мне – как собачонке игрушку.

Она снова глубоко вдохнула.

– Думаю, время нашего визита в фотостудию вы можете проверить, а вот остальное мне доказать нечем. Может быть, кто-нибудь видел, как мы с Кэлли входим в дом, но вряд ли кто-то это помнит, ведь столько времени прошло. А дома у нас никого не было. Если вы думаете, что я была с Ричардом, что я была замешана в его делишках, то доказать обратное я не сумею.

– Что ж, вы вспомнили все в больших подробностях, хоть время и прошло, – заметил Боксвуд.

– Это была для Кэлли первая Пасха. И первые студийные фотографии. Когда она родилась, я хотела сделать семейное фото, но у Ричарда вечно не хватало времени. Так что тот день был особенный. Эта девушка, Тейт, сняла нас и вдвоем тоже, и я послала снимок родителям. Там Кэлли без шляпки, и волосики разметались во все стороны – как всегда бывало и со мной. Я в тот день в парикмахерской не была и волосы не выпрямляла – это Ричард меня вечно заставлял. Словом, это моя любимая фотография.

Шелби поднялась и взяла фото с каминной полки.

– Вот она. Сделана в ту Страстную пятницу.

– Мамина дочка, – прокомментировал Лэндри.

– В том, что касается Кэлли, Шелби все помнит, – вставил Форрест.

– Это правда. Особенно когда что-то случалось в первый раз. – Она поставила фото на место и снова села рядом с братом.

– Ой! – Ее осенило, и она чуть не подскочила – Форресту даже пришлось усадить ее на место. – Я же сделала тогда запись в ее книжке! У нас есть эта книжка – «Ваш малыш», знаете? Я записала про фотостудию и одну фотографию вклеила. Могу принести.

– Думаю, пока в этом нет необходимости, мисс Помрой.

– Нелегко признавать, что была дурой, – смущенно проговорила Шелби. – Что тобой вертели как хотели. Я и не догадывалась, что он вор, что обманывает добропорядочных людей, а ведь я жила в этой шикарной квартире, у меня были шикарные шмотки и прислуга – и все это благодаря тому, что он грабил и мошенничал. Я не могу повернуть время вспять и что-то изменить. Принести эту заколку? Я знаю, где она у меня лежит. Вы могли бы вернуть ее владельцу.

– Мы считаем, что эта заколка, одни часы из тех, что вы продали, и некоторые другие изделия общей стоимостью порядка шестидесяти пяти тысяч долларов были украдены у Аманды Люцерн-Брайс, проживавшей в Бакхеде. Дочь обнаружила ее вечером субботы, 14 апреля 2012 года.

– Обнаружила?

– Она упала – или ее столкнули – с верхней ступеньки лестницы в своем доме. И сломала шею.

Кровь отхлынула от лица Шелби, она неподвижно уставилась на агента Боксвуда.

– Она умерла? Ее убили? Ричард? Он был в таком приподнятом настроении! Все смешил Кэлли. Простите, мне надо выйти. – Она резко поднялась, ноги подкашивались. – Простите!

Она кинулась в гостевой туалет и оперлась на раковину. Ее мутило, в желудке все сжалось в ком, но она твердо решила, что рвоты не допустит. Не доведет до этого – и все.