Ложь. Записки кулака

— Вот ты сказал, что я сторонюсь Советской власти. Неправда, я за неё кровь проливал и остался калекой. Мне не нравятся методы ее строительства. Ведь колхоз — это и есть Советская власть, её ячейка. Но нельзя запрячь в одну телегу коня и корову. А нам именно это и рекомендуют. Посмотрите состав членов группы бедноты. Ведь 90 процентов ее членов неисправимые лодыри и бездельники. Возьмите, к примеру, своего секретаря партийной организации Дмитрия Степановича. Он с самого детства своими руками ничего не сделал. Учиться не стал, ни разу за всю жизнь не ездил в ночное, не был в поле, не бороновал, не пахал, не сеял и до сих пор сидит на шее старого отца. Петька Лобода — это принципиальный лодырь. За всю жизнь он не заработал даже куска хлеба. Дошло до того, что жена, работящая баба, перестала его кормить, поить, одевать, обувать и даже отказалась ему стирать бельё, да его у него нет. Снимите с него рваный полушубок, и он предстанет пред вами, в чем мама родила. Варька Култышкина не умеет ни читать, ни писать, ни считать. Она просто проститутка местного разлива, её подкармливают парни и мужики, которых она принимает и днем и ночью, иногда до десятка посетителей в день. Мишке Жогову отец оставил сносное хозяйство, но он все пустил по ветру. Железную крышу с дома снял и покрыл её соломой. Все сараи, хлев, амбар и даже курятник разобрал и сжег в печи. Настругал девять детей, но кормить их не думает. Мы едем в поле, а Мишка с удочкой на речку. Свою землю сдаёт в аренду, а детишек распихивает по людям, потому что дома нечего есть, а зимой не в чем выйти по воду. Еще рассказывать о таких же несчастных бедняках, которых эксплуатируют кулаки? И вы предлагаете мне возглавить этот сброд? Не позавидуешь тому несчастному председателю колхоза, который возглавит его с такими работничками. Это только несколько примеров того, почему я не хочу руководить колхозом. А работать рядовым колхозником с такими кадрами я буду просто не в силах.

— И все же, Сергей Егорович, ты мне симпатичен! Ты мне нравишься, но мне жаль, что не можешь понять текущего момента!

— А тебе, Иван Иванович, пройдет немного времени, будет стыдно за свои деяния!

— Спасибо за беседу, хотел поближе познакомиться с тобой, но у меня к тебе есть и другое дело, наверно знаешь какое?

— Да уж, догадываюсь. Если вы передали землю колхозу, то вам понадобиться хороший посевной материал, а он имеется только у кооператоров. У остальных его почти нет, а если кого и что и есть, то это нельзя назвать даже фуражом!

Сергей Егорович встал, накинул на плечи полушубок и пригласил Козырева выйти на улицу. Амбар был заперт на замок. Сергей отпер его, распахнул двери и в нос ударил привычный запах хлеба.

— Вот, Иванович, все зерно, которое я хранил для посевной. Все зерно отборное.

Ничего я не прятал. Можете искать, но ничего не найдёте, так что забирайте то, что есть!

— А забирать мы не будем, наоборот, всё, что соберём на селе, мы ссыпем тебе в амбар, под твою охрану. Амбар у тебя просторный, сухой, крепкий и зерно будет здесь как у Христа за пазухой. А если надумаешь вступить в колхоз, милости просим. Еще раз говорю, смотри, не опоздай!

— Хорошо, подумаю, но с таким колхозом я не согласен!

— Говорят, что хозяин — барин! Скажу откровенно, что и мне не все по душе, но я рядовой партии и выполню всё, что мне прикажут, а приказали мне сделать МТС, колхоз и ликвидировать кулачество как класс. А ты будешь с нами или не будешь — от этого ничего не измениться. Мы заберём у мужиков землю, скотину, сельхозинвентарь, без которого они ничего не сделают. Все как миленькие побегут в колхоз и забудут о тебе!

Козырев с Сергеем вышли из амбара, пожали друг другу руки и пошли каждый в свою сторону.

Не успел Козырев скрыться в проулке, как несколько мужиков вошли в дом Пономарёвых, расселись по скамейкам и стали вопросительно смотреть на Сергея. Наконец Чульнев спросил:

— Ну, Сергей Егорович? Что сказал Козырев?

— Повторил то же самое, что говорил на собрании. Сказал, что у нас отберут скот, землю и сельхозинвентарь, а без этого мы с вами будем похожими на общипанных гусей — и на люди показаться стыдно и в ненастье будет холодно!

— Так, что же нам, Сергей Егорович, делать?

— Что я могу вам посоветовать, если я не знаю, что мне самому делать. Только скажу, что у них армия, милиция, прокуратура, тюрьмы и если они решили создать колхозы, то ни мытьем, так катаньем, своего добьются. В сложившейся обстановке мужику нужно записываться в колхоз или бросать всё и уезжать в город. А как вам поступить решайте сами!

Мужики покачали головами, тяжело вздохнули, встали и направились к двери.

После обеда к Сергею пришел его брат Никита, расстроенный и подавленный. Обычно непоседливый, он на этот раз он был угрюм, тих и молчалив. Долго сидел молча, барабаня пальцами по столу. Было заметно, что ему трудно начать неприятный разговор о событиях прошедшего дня. Наконец он резко повернулся к брату и почти истерическим голосом выпалил все, что накопилось у него в душе.