Ложись

С тех пор, словно заключив молчаливое соглашение, они обманывали Аугусто сообща.

Негр знал, что капитан ненавидит Гусмана и что, возможно, Кастильо станет каптером. Он боялся Кастильо. Кроме того, приходилось думать и о себе. «Я умываю руки, как Пилат».

Как раз в это время был ликвидирован Северный фронт. В тот день Аугусто поднялся на позиции с обозом. Он находился в землянке лейтенанта Барбосы, когда там зазвонил телефон.

— Ребята! Астурия наша! Слава Испании! — крикнул Барбоса.

— Слава! — повторили за ним Аугусто и денщик лейтенанта, который тоже был в землянке.

— Пусть останутся на местах только часовые, а остальных зовите сюда.

Аугусто и денщик побежали за солдатами. Пришли все. Те, кто сумел втиснуться в землянку, сели на корточки. Остальные нерешительно столпились у входа, продрогшие, унылые. Солдаты походили на стадо овец, сгрудившихся в кучу под проливным дождем. Вода текла по их всклокоченным волосам, взъерошенным бородам, грязным щекам, стекала по шее и груди до самого живота. Ремень сдерживал ее; скапливаясь на животе, вода просачивалась дальше, скользя по ногам. Все, и лейтенант и солдаты, носили рубаху навыпуск. Они чесались, вылавливали вшей длинными грязными ногтями, давили их или бросали на пол. Едва оказавшись в землянке, они принялись за это привычное занятие, которому уже никто не удивлялся. Аугусто смотрел на этих людей, перепачканных в глине, бородатых, грязных, — как ни странно, на позициях не было воды и для готовки ее возили из города. Он смотрел на этих людей, завшивевших, промокших под дождем, окоченевших от холода, измученных недосыпанием, но всегда улыбающихся. И не мог прийти в себя от изумления.

— Ребята! Астурия отвоевана! Слава Испании! — снова крикнул лейтенант, когда все собрались.

Послышалось тихое, неуверенное «слава».

— Вы что, не поняли? Астурия наша! Весь Север отвоеван!

Но до солдат не доходила важность этого события. Им было все равно. «Подумаешь». Вот если бы сказали, что они могут возвращаться домой… другое дело. Уже не раз им объявляли о все новых победах, а они по-прежнему здесь.

Лейтенант недовольно посмотрел на солдат. Солдаты посмотрели на лейтенанта. Они относились к нему неплохо, несмотря на его чудачества. Им было жаль его. Ведь лейтенант, добрая душа, хотел их порадовать. Они заговорили. Двое или трое улыбнулись, а один, посмелее, крикнул:

— Вы что, обалдели? Слава Испании! На этот раз отозвались громче:

— Слава Испании!

Взволнованный Барбоса радостно улыбнулся.

— Жаль, нечего выпить, но мы должны как-то отметить это событие. Вот это, пожалуй, подойдет! — Он достал две пачки сигарет, обернутые в клеенку, которую с трудом добыл для него Аугусто.

Через несколько минут Аугусто ушел. По-прежнему лил дождь. Часовые крикнули ему «прощай» и улыбнулись; закутавшись в плащи, они курили сигареты, которые прислал лейтенант.

Когда Аугусто вернулся с позиции, ему передали письмо от Берты. Несколько коротких, печальных фраз. Лейтенант Ромеро был ранен. Она написала Аугусто перед тем, как вместе с сестрой выехать из Сарагосы.

Аугусто огорчился. Он хорошо относился к лейтенанту Ромеро, к тому же его беспокоило, что теперь будет с Бертой.

Глава двадцать вторая

Сержант Ортега спустился с позиций за очередной партией новобранцев, тех самых, о которых майор сообщил по телефону Пуэйо. Аугусто смотрел, как их выстраивают на дороге перед отправкой на передовую.

— К вашим услугам, сержант!

— Привет, каптер! Как тебе нравится этот подарочек?

Новобранцы улыбались, скрывая за улыбкой свое смятение и страх. Они выглядели совсем детьми. Сколько им — девятнадцать, двадцать? У некоторых едва пробивался пушок на подбородке. Шел тихий, неторопливый дождь, пронизывая все вокруг своими дрожащими хрусталиками. У новобранцев не было ни одеял, ни накидок. Дождь промочил до нитки их хлопчатобумажное обмундирование цвета хаки. На трех или четырех были сапоги, остальные были в альпаргатах, уже черных от грязи, насквозь промокших.

— Так и поведете их на позиции без одежды и обуви?

— И без одеял, как это ни смешно. Все равно там все промокнет. Хуже, что у них нет винтовок.

— Какое варварство!

— Что делать? Нет, так нет, приходится с этим мириться. Но ждать им до первой атаки, убьют кого-нибудь из «стариков», и они сразу получат полное снаряжение.

— Да, это верно.

Аугусто смотрел на новобранцев с жалостью. Слабые, беспомощные. Никто из них еще не был на фронте. Аугусто вспомнил, как он сам и его товарищи получили боевое крещение. С тех пор прошел год. Это казалось невероятным. Теперь они уже бывалые солдаты, ветераны. Они многое пережили. А эти парни… Он смотрел на их жалкие, вымученные улыбки. На широко открытые, изумленные глаза. Они толкали друг друга локтями и строили рожи, точно мальчишки в школе. Он видел их руки, посиневшие от холода. Они их терли изо всех сил или же, согнувшись, прятали между колен. Ростом все были невысокие, худые, совсем еще подростки.