Ложка дёгтя

Мир стремительно нормализовывался на небольшой площадке радиусом метров в тридцать. За границами нормальности бесился сумбур, пытаясь прорваться через невидимую границу. Но Изобра, напитанная причудливой смесью различных эргий, не пускала его к путешественникам, стоящим в центре площадки.

- Хрен тебе! - кричал сумбуру потерявший хладнокровие Гусаров и показывал неприличный жест. - Выкуси!

Связанный Фил смотрел, как сухие шишки под его ногами постепенно отказываются от парламентаризма и табакокурения. Слёзы катились по его щекам, падали на землю и просто впитывались в почву. Игнат, совершенно потерявший голову, подбрасывал вверх банку консервов и, вопя от радости, наблюдал, как она падает обратно к нему в руки. Павел старался сохранить беспристрастность учёного, но улыбка сияла на его лице. Наверное, он чувствовал себя богом, творящим космос из хаоса.

Вит, как и все остальные путешественники, впервые в жизни наблюдал нормализацию. Он тоже радовался как дитя, видя над головой обычное солнце, не треугольное, не розовое и не сделанное из сливок или предвзятости. И чистый лесной воздух не твердел. И сосны не собирались удрать, а спокойно стояли на своих местах. Более, того, они перестали разговаривать, а просто росли, как и положено при нормальной природе. Павел оказался прав. Если взять эргий в тысячу раз больше, то можно искоренить Нелогу.

Но можно пойти ещё дальше. Открытие Павла позволит менять законы мира по желанию людей. Убирать мешающие, добавлять нужные, корректировать имеющиеся. И онтроника с обонточкой будут не нужны, если сам мир можно переделать по вкусу большинства людей. Можно будет сделать его приветливым и добрым. Два мешка энергии - и все станут сытыми, три мешка матэргии - богатыми, пять мешков синергии - счастливыми. Это ведь очень здорово, сделать мир комфортным. Пусть каждый будет счастлив. Это ведь так просто сделать. Искоренить несчастную любовь, устранить возможность несчастных случаев, вычеркнуть из человеческой жизни зависть, ревность, ненависть.

С краю площадки скопился невероятно неприятный мусор. Какие-то спутанные мокрые шевелящиеся волосы, отвратительно пахнущие свежей рвотой, нечто похожее на окровавленные кишки, дрянь, напоминающая ободранных собак... Вит догадался, что это и есть антионтроника - отходы от изменения онтологических законов. Кто знает, быть может, умные головы найдут и им применение. Нелоголазу показалось, что это сам сумбур, сконденсированный и умерщвлённый, лежит на краю площадки. Мусорная нелепость сметена могучей Изоброй и собрана в зловонную кучу.

Когда Павел объявил, что площадка нормализовалась, все, кроме Фила, бросились к нему, подхватили его на руки и несколько раз подбросили. Философ был грузен, и его быстро опустили на землю.

- Силён, брат! - похвалил его Гусаров. - Я, честно признаться, не верил, что у тебя получится. Ай да башка!

- Он в "Межмирторге" самым умным аналитиком был, ничего удивительного, - улыбался Игнат. - Такие задачки раскусывал! Половина дилаперов ему жизнью обязана. И премиями.

Вит молча пожал руку Павлу. Все слова уже сказаны, добавить ему было нечего. Нелоголаз посмотрел на алогометр. Прибор показывал алогию в один балл. Норма. Мир в радиусе тридцати метров снова стал абсолютно нормальным.

Гусаров, заметив, что Вит смотрит на прибор, очнулся от эйфории. К нему снова вернулась деловитость и решительность.

- Ладно, порадовались и хватит, - сказал он сурово. - Пора за дело приниматься. Паша, где связь?

Павел достал из рюкзака аппарат межмировой связи и начал его настраивать.

- Ты хорошенько проверь состояние, - посоветовал вездесущий оперативник. - Через такой сумбур пробирались, мало ли что.

- Я что, маленький?! - возмутился философ и тут же остыл. - На вид вроде всё нормально. На батарейках апельсины не выросли, и корпус остался пластмассовым, а не пряничным.

Что-то бубня себе под нос, Павел начал возиться с аппаратом. Он щёлкал тумблерами, нажимал какие-то кнопки. Всё это он проделывал не спеша, и это вывело из себя Гусарова.

- Ты побыстрее не можешь? Два часа будешь копаться?!

- Тогда сам делай! - надулся изобретатель.

- "Сперва добейся" - это не отговорка, - парировал оперативник.

Подстегнув философа, деятельный Гусаров обратился к Игнату:

- А ты, болезный, придумал, как спасти мир?

Дилапер угрюмо отвернулся.

- Жаль, то ты не такой умный, как наш Павлик. Через часок мы переместимся на Землю. Павлика я отмажу, а вот ты, родной, через пару часов будешь сидеть в "обезьяннике". А потом, дилапер, загремишь ты на наш славный Север и будешь махать кайлом лет так с десяток, если не больше. Заработаешь туберкулёз, это уж как водится...

Тут Павел закричал так, что все подпрыгнули.

- Я догадался! Это горловина вещевода, а не Врата!

Гусаров подскочил к нему с состаром наготове.

- Какая горловина? Где?

Вит огляделся, но нигде открывшейся горловины не увидел. Откуда ей было взяться, горловине, когда ещё связь не налажена.