Ложка дегтя (СИ)

- Сельское хозяйство?

- Наличествует в виде выдумален, в которых выдумывается пища. Это такая онтроника.

- Вот видишь, - радовался Павлик, - и здесь есть нечёткость. Выдумальни позволяют сгладить разницу между материей и сознанием. Всё, что ты выдумаешь, можно материализовать. Я всегда верил в то, что материя и сознание с некоторых точек зрения неотличимы.

И тут же опять строго спрашивал:

- Промышленность?

- Наличествует в виду выдумален. В них выдумываются любые товары…

- Понял, не продолжай. Медицина?

- Наличествует в виде ремниц и молодил.

- Строительство?

- Дома тут тоже выдумывают. Кстати, есть какая-то онтроника, позволяющая в одном месте разместить несколько зданий. И они друг другу не мешают.

Вспомнив одну забавную вещь, я отвлекался:

- Знаешь, Павлик, как тут квартиры проветривают? Их просто выворачивают наизнанку. Есть такая онтроника – вывертушка. Она меняет местами внутреннее и внешнее…

- Потом об этом. Образование?

- Переразвито. Все чему-то учатся, курсы всякие…

- А разве для быстрого обучения нет специальной онтроники?

- Есть, но аборигены предпочитают учиться классическим методом. Для них главное – личное общение с преподавателем.

Павлик пыхтел, переваривая информацию, потом опять задавал вопросы:

- Спорт?

- Очень развит. Каждый чем-нибудь занимается.

- Искусство?

- Очень развито. Потому что мозги у аборигенов тренированы на выдумальнях.

- Работать хоть нужно? – смеялся суфлёр. – В этом раю?

- Тут нет постоянных профессий и организаций. Они конфигурируются, когда возникает задача. Появилась шпана на улицах – тут же возникают дружины по охране правопорядка. Пожар возник – тут же конфигурируется пожарный участок…

- Ясно. Где изготовляется онтроника?

- Пока не выяснено. Визун ничего не показывает, люди про это говорят неохотно. Слышал я от Анта, что есть какая-то Изобра. Возможно, там производится онтроника. Но Анту верить…

- Может, она выдумывается?

- Точно нет. Выдумываются только простые вещи. А онтроника настолько сложна, что её вообразить невозможно.

Мы бы могли ещё месяц-другой изучать Миоген, но мой шеф, начальник отдела дилапинга, через Павлика передал распоряжение ускорить проект. И случай вскоре представился. Наш графоман Ант, которого мы навестили на третий день, сообщил, что после обеда в Сквере Творчества состоится публичное выступление поэтов. То есть каждый подобный Анту маньяк от поэзии может прочитать свои стихи, которые тут же и обсудят зрители. Я напросился с ним. Виталика я решил не брать, отправив его к вещеводу за посылкой с товарной наживкой, пересланной по моему заявлению.

- Помнишь, я тебе говорил о секретах раскрутки? – напомнил я поэту, видя его колебание.

Тот покивал, хотя было видно, что он уже забыл.

- Ваше собрание как-то освещается в новостях? – спросил я Анта. - Ну, в смысле, как широкая публика узнаёт, что вы там читаете, творите? Или у вас закрытое собрание?

- Визун ведь есть… - неуверенно произнёс поэт. – Там новости публикуются, можно переместиться и посмотреть…

Точно, у визуна есть своеобразная «новостная лента», рекомендующая самые интересные события, куда можно переместиться.

- Прекрасно! Вот через визун мы тебя и раскрутим! Нужно, чтобы о тебе заговорили. А для этого просто необходим скандал. Сегодня ты его и устроишь.

- Скандал?

Поэту страшно не хотелось устраивать дебош. Этому трусишке, жаждущему славы, страшно не хотелось оказаться в центре скандала. Неужели он взаправду думал прийти к славе с помощью своих виршей? Придётся научить его кое-каким земным технологиям раскрутки, о которых тут видно и не подозревают.

- По-другому, родной, никак не получится, - заверил я его. – Тебе нужна слава? Я тебе её обеспечу. О тебе с сегодняшнего дня заговорят.

- А какой скандал? – спросил, бледнея, поэт.

- Не волнуйся, простенький скандальчик. Можно было, конечно, заставить тебя набить морду какому-нибудь коллеге-поэту. Но это банально. Вы там, в сквере стихи вслух читаете?

- Конечно, - улыбнулся Ант, заметно радуясь, что ему не придётся никому бить морду.

- Так вот, для скандала ты прочтёшь примерно такое.

Я принял псевдопоэтическую позу и с выражением прочёл:

Там где блещет валалум
Нацепив колечки
Прилетел зелёный блум
На горячей печке!

Поэт некоторое время обалдело смотрел на меня.

- Что это? – спросил он, выйдя из ступора.

- Стихи.

- Разве это стихи?!

- Конечно. Даже рифма есть. И ты их прочтёшь публично.

- Ведь ничего не понятно! – возмутился Ант. – На каком это языке?

- На твоём родном. В этом вся и соль, чтобы стихи были странными, - пояснил я непонятливому поэту. – Объясни всем, что в них есть сокровенный смысл, понятный только избранным. Тех, кто будет хаять твои стихи, объяви тупыми и недалёкими животными, не разбирающимися в истинной поэзии.

- Так ведь все обхают!

Я глянул на него снисходительно:

- Эх, Фил! Я тебе гарантирую, что не все. Творческие люди вроде тебя страшно боятся показаться некомпетентными, не разбирающимися в истинной поэзии, за которую ты выдашь эти «стихи».