Ложка дегтя (СИ)

- И в самом деле, Вит, - обратился он наконец к сыну, - может, бросить тебе это поганое ремесло. Говорят, грешно это – Изобру тревожить.

- Кто это говорит? – вяло спросил нелоголаз.

- Со стариками я потолковал вчера. Они говорят, в Либре написано, что конец света настанет, если Изобру теребить. И Нелога весь наш мир покроет.

- Брешут твои старики! – с раздражением ответил Вит, стукнув пустой миской о стол. – Ничего такого в Либре нет. Там, наоборот, сказано, что Изобра дана нам во благо.

Опасливо косясь на сердитую сноху, орудующую возле печи, отец наклонился к сыну и шепнул:

- Бросай это дело! Давай, как я, землёй заниматься. Хоть небогато, да с голодухи ноги не протянем.

Но Зида услышала неудачный совет отца и резко обернулась:

- Какой землёй? Помидоры выращивать, которые разбегаются? Капусту, которая глазами моргает? Свёклу, которая ботвой вниз растёт? Я не буду такое есть, и детям не дам.

Вит уныло глядел в окно. Половину огорода занимала зимница, выросшая за ночь и поморозившая лук и редиску. Пав, не боясь замёрзнуть, залез в самую середину этой относительно безобидной нелепы и кидался оттуда в Юну снежками. Та взвизгивала и грозилась пожаловаться матери.

- Не надоело смотреть? – ядовито сказала жена, имея в виду зимницу. – А мне надоели эти нелепы каждый день наблюдать. То одно, то другое… И за детей боязно.

- Я тебе что, Лепест, чтобы нелепы разгонять? – возмутился Вит.

- В город надо перебираться, как ты не поймёшь! – устало проговорила Зида. Ухват в её руках неожиданно зацвёл. Она брезгливо осмотрела его и отбросила в сторону. – Пава и Юну в школу отдадим.

- А на какие шиши жильё купим? – огрызнулся нелоголаз. – У тебя свойств, что ли, навалом? Хотя на твою злобность, наверное, можно целый дворец купить!

- Пусть твой Игнат платит этими, как их, деньгами. У забредышей за деньги можно всё купить: и жильё, и еду, и за школу заплатить. Мне надоело жить в этой собачьей Нелоге, когда еда то разбегается, то улетает, то превращается в навозную кучу.

Это Зида со злости говорила. Запасы провизии хранились в чулане, где Вит установил нормальник, включив его на малую мощность. Юстаккумуляторов хватит по крайней мере на месяц. Так что пища не улетит и не расползётся.

Неизвестно, сколько они бы ещё спорили, но с улицы прибежал Пав и, потирая замёрзшие в зимнице пальцы, с порога прокричал:

- Папа, тропа нормализовалась!

Вит встрепенулся. Раз нормальники включились, следовательно, в конец тропы, которая упиралась в дом старейшины, скоро перепухнет работодатель из Игнатовой конторы. На нормотропе законы мира работают, и перепухальники поэтому тоже действуют. Нужно было спешить: сейчас к дому старейшины ринутся жаждущие работы нелоголазы, которых, как и Вита, испилили дома жёны.

Нелоголаз схватил крепкий мешок для обонточки, кинул в него полбуханки хлеба и несколько печёных картофелин и бросился на улицу. На улице уже было полно народу, даже Гибкий Кир притащился. Ещё год назад он считался лучшим из нелоголазов, а потом вляпался в испар, который клубится возле Изобры. Противоиспарник у нелоголаза был драный, и Кир приобрёл необычайную гибкость. Он даже руки мог узлом завязать; впрочем под настроение он не только руки узлом завязывал. Сейчас Кир вместе с другими конкурентами тоже тащился к нормотропе, обмотав руку вокруг мешка.

Вопреки ожиданиям, в село перепухнули не работодатели из конторы Игната. Когда Вит подбежал к дому старейшины, то увидел с полдесятка горожан. Один из них был одет как горожанин, другой, получше – в красивую коричневую одежду, остальные – в светло-серую. Серые были вооружены состарами, а коричневый – тяжёлым плоскачом.

Вит заметил, что появление вооружённых людей в селе вызвало небывалый ажиотаж. К дому старейшины потянулись не только нелоголазы, но и остальные селяне. Где-то в толпе Вит заметил Зиду, которая тоже не утерпела и упорхнула из дома вслед за мужем. На руках она держала Юну, а с левого боку к ней жался Пав. Мальчишке явно хотелось убежать от матери и пробраться к вооружённым людям, чтобы потрогать боевое оружие или хотя бы рассмотреть его вблизи, но мать не пускала. За спиной Зиды торчала седая голова отца.

Коричневый взял в руки знакомую Виту штуковину под названием мегафон, покашлял в неё, сказал «раз-раз» и громогласно произнёс:

- Дорогие друзья! Настало время великого освобождения и свободы. Я, полковник Народной гвардии Гвед, спешу вам сообщить, что неделю назад власть в мире перешла в руки нашего великого народа. Мы очистим наш многострадальный мир от забредышей, которые своей хитростью и коварством поработили нас.

- Я его знаю, - шепнул на ухо Виту Гибкий Кир, в своё время много путешествовавший по окрестностям. – Это же отец Гведоний, священник из Отстойника. Имя сменил, собака!