Ложное обвинение. Кое-что по случаю. Безжалостный. Никогда не доверяй женщине

Постепенно расслабляясь под каскадом теплых струй, он в конце концов успокоился. И в тот момент, когда он переключил теплую воду на холодную, он уже знал, что сегодня вечером внесет полную ясность в их отношения. На завтра это откладывать он был не намерен. В своем тщеславии она и не представляла себе, что он способен на полный разрыв.

Когда он вышел из ванной, то в комнате ее нс обнаружил. Он вошел в спальню и включил свет — там ее тоже не было. Он заглянул на кухню, а затем вышел в коридор, на ходу застегивая пуговицы пижамы.

Нажав на кнопку вызова лифта, он облокотился о дверь ладонью руки. Через минуту лифт поднялся, и из него высунулась голова Макса. Во взгляде было недоумение.

— Макс! Миссис Кэлворт сейчас не спускалась вниз?

— Странный вопрос, мистер Кэлворт!

— Почему странный?

— Господи Иисусе! Только нс говорите, что она надула меня!

— О чем ты говоришь, Макс?

— Она сказала, что вы просили отдать ей тот конверт, который дали мне накануне. Я и отдал ей его.

Кэлворт оцепенел, затем рванулся по коридору к своей двери.

Макс подождал, а потом, недоуменно пожав плечами, прикрыл дверь лифта.

ГЛАВА 11

Было начало первого ночи, когда Кэлворт вышел из такси.

Квартира Леонетти располагалась над его галереей "Лайэн гэлери" с витриной, в которой была выставлена мягко подсвеченная картина Мане.

Подняв голову, Кэлворт увидел свет, струившийся в складках аквамариновых драпировок, пышными фалдами ниспадавших на основание витрины.

Он вошел в небольшой, в красных тонах, вестибюль и нажал на кнопку под фамилией Леонетти. Тотчас же он услышал зуммер, нажал на ручку двери и вошел.

Поднимаясь по ступенькам, он услышал, как сверху открылась дверь, после чего прозвучал раздраженный голос Леонетти:

— Черт возьми, Джоэл, когда же ты перестанешь оставлять дома свой ключ?

Кэлворт продолжал отсчитывать ступеньки и сделал наконец поворот к лестничной площадке.

Леонетти стоял в полуоткрытом дверном проеме, одетый по-домашнему.

— О, какая неожиданность, мистер Кэлворт, по вместе с тем приятная… Входите же, входите!

Он отошел от двери, и Кэлворт прошел в длинный коридор, стены которого с двух сторон были украшены эстампами, офортами и гравюрами. Из квартиры не доносилось ни малейшего звука, и, когда Леонетти подошел к нему, Кэлворт ничего не смог прочесть на его лице.

Если Грейс здесь или если она уже была и ушла, ему этого никогда не узнать от Леонетти, если тот, конечно, сам не захочет рассказать.

Леонетти взял его за руку и повел в гостиную.

— Вы, наверное, пришли по делу?

— Да, — ответил Кэлворт.

Хозяин принял шляпу и пальто у гостя и бросил их на стул.

— Выпьете что-нибудь?

— Нет, спасибо.

— Как хотите.

Леонетти сел. Глаза его были оживлены, и, несмотря на все желание сдерживать себя, он не смог погасить в них блеска триумфа.

Внимательно наблюдая за его лицом, Кэлворт сказал:

— А я боялся, что вы уже спите.

— Вы очень предупредительны, — в улыбке Леонетти сквозила насмешка. — Нельзя, конечно, сказать, что я не допускал и мысли такого визита, но, говоря откровенно, я ожидаю сына.

— Джоэла?

Леонетти состроил гримасу.

— Не стану вас обременять разговорами о бремени родительских забот и чувств, но все же скажу: мой сын борец, профессиональный борец.

— Да что вы говорите? — пробормотал Кэлворт.

Он оглядел комнату пытливым взглядом, словно желая отыскать хоть малейшие следы пребывания здесь Грейс.

Голос Леонетти звучал бесстрастно:

— Мы выходцы из Флоренции, и вся наша семья была связана с предметами живописи около двух столетий.

В голосе его зазвучали нотки гордости.

— А наш Джоэл, с такой наследственностью и традициями семьи, надумал заниматься борьбой.

— Да, это очень необычно, — сказал Кэлворт вежливо.

Леонетти, видимо, забрался на своего любимого конька и, наверное, не скоро с него слезет. Кэлворту даже было на руку, и он только приветствовал его словоизлияние…

До прихода сына, не видя еще искреннего удивления Леонетти при его появлении, он был почти уверен, что Грейс направилась с распиской прямо сюда. Но теперь он стал все больше и больше сомневаться в этом, и ему пришлось перестраиваться на ходу, выстроить новую тактическую линию поведения.

Леонетти между тем продолжал:

— Ничего не могу с ним поделать. Знаете, просто беспримерный случай. Ему только двадцать, а он уже бросил колледж, ушел со второго курса и борется с профессионалами… Слава Богу, что выступает хоть под другим именем. И все эго длится вот уже около года.

— А вы хоть раз присутствовали на его выступлениях? — спросил Кэлворт.

Леонетти зло посмотрел на него.

— Да, однажды я пошел в какой-то маленький клуб и сел напротив, горя желанием увидеть, как его изобьют, унизят, опозорят…

Он тяжело вздохнул и продолжал: