Ложное впечатление. Подсолнух. Две девочки в синем. Марли и я

Я уже готов был с ней согласиться, как вдруг заметил боковым зрением: что-то не так. Повернув голову, я взглянул на окно возле двери. Ставни были закрыты, как всегда, когда мы уходили из дому. Однако я увидел, что примерно в тридцати сантиметрах от подоконника металлические полосы погнуты и разведены в стороны, а между ними…

Что-то черное. Мокрое. Прижатое к стеклу.

— Что за… — еле выговорил я. — Как он… Марли?!

Я открыл дверь — и комитет по встрече в одном-единственном лице (точнее, в одной морде) радостно бросился нам навстречу. Мы кинулись осматривать комнаты в поисках следов бегства Марли. В доме все было в порядке. Вбежали в чуланчик. Клетка стояла открытая. Я присел, осмотрел дверцу… Так и есть: засовы отодвинуты, и оба они — в собачьей слюне.

— Открыто изнутри, — проговорил я. — Ну и ну!

— Поверить не могу! — воскликнула Дженни.

Мы привыкли потешаться над глупостью Марли — однако, как видно, он оказался не так уж глуп. По крайней мере ему хватило ума использовать свой длинный и сильный язык, чтобы выбраться на свободу. Как видно, мириться с недобровольной госпитализацией он не желал.

Ложное чувство безопасности нас покинуло. Теперь, уходя из дому даже на полчаса, мы гадали, что встретит нас по возвращении. Разодранный диван? Раскуроченная стена?

К жизни в Бока-Ратон Марли был приспособлен еще хуже, чем я. Нет, собаки в Бока были, и даже много, но что за собаки! Нигде я не встречал такого количества крошечных, хрупких, избалованных пушистых созданий. Местные Бокахонтас относились к ним, как к модным аксессуарам — подстригали и завивали им шерсть, сбрызгивали одеколоном, иногда даже красили им коготки. Этих томных аристократок собачьего мира часто можно было увидеть на коленях у хозяек в «лексусах», «мерседес-бенцах» и «ягуарах».

На прогулках Марли вел себя довольно прилично — в конце концов, не зря он прошел курс дрессировки и получил диплом. За одним исключением. Увидев что-то интересное для себя, он бросался вперед, таща за собой меня или Дженни, и останавливался, хрипя и кашляя, лишь когда давящий ошейник врезался ему в горло. Бокианские собачки смотрели на Марли с ужасом и отвращением, и бокианские хозяйки в снобизме от них не отставали. Сколько раз я наблюдал, как эти дамочки в ужасе подхватывали на руки своих Фифи или Шери, словно спасая их из пасти аллигатора! Но Марли все было нипочем.

Важнейшим элементом бокианского досуга было посещение ресторанов, и многие местные рестораны предоставляли посетителям возможность поужинать на открытом воздухе, под шелест пальм, подсвеченных крохотными лампочками. Здесь назначались свидания, здесь мужчины болтали по сотовым, пока их спутницы, рассеянно глядя в пространство, потягивали капуччино. И конечно, встречи в ресторанах не обходились без миниатюрных бокианских собачек. Пары приводили их с собой, привязывали поводки к гнутым чугунным ножкам столиков, и собаки мирно дремали у их ног, а порой даже сидели за столом рядом с хозяевами.

Однажды жарким воскресным днем мы с Дженни решили причаститься бокианскому стилю жизни — пойти всей семьей в один из популярных местных ресторанов.

— В Бока жить — по-бокиански выть, — согласился я.

Мы направились в «Мизнер-парк», торгово-развлекательный центр, спроектированный на манер итальянской пьяццы, с широкими дорожками, вдоль которых располагалось бесчисленное множество кафе и ресторанов.

Мы припарковали машину, вошли в ресторан, чье меню было нам более или менее по карману, и немного подождали у входа, дожидаясь, пока освободится облюбованный нами столик. Место было прекрасное — в тени, с видом на фонтан в центре дворика; кроме того, столик был тяжелый и прочный. Я привязал поводок Марли к ножке стола, и мы заказали напитки на всех — два пива и два яблочных сока.

— За прекрасный день с прекрасной семьей! — произнесла тост Дженни.

Мы чокнулись; мальчишки тоже сдвинули свои стаканчики. И тут СЛУЧИЛОСЬ ЭТО. В первый миг мы даже не поняли, что именно. Только что мы сидели в чудном ресторане на открытом воздухе и пили за прекрасный день — а в следующий миг наш стол с жутким, душераздирающим скрежетом железа по бетону поехал куда-то в сторону, круша соседние столы и натыкаясь на ни в чем не повинных прохожих. В первую долю секунды мне показалось, что в него вселились демоны. Но в следующий миг я сообразил: одержим не стол, а наша собака. Стол двигался не по собственной воле — его, напрягая все силы, натянув поводок, как струну, тащил за собой Марли.