Ложные надежды

И я бегу. Огибаю толпу танцующих людей, чуть не сбивая нескольких с ног. Пытаюсь расслышать за грохотом ритмичной музыки какие-нибудь крики, собственное имя или признаки всеобщей паники. Выхватываю смазано-карикатурные лица окружающих и боюсь вовремя не заметить приближения Глеба, который точно сможет догнать и остановить меня. Прихлопнет, как жалкую надоедливую муху, вслед за всеми прилетевшую на сомнительно привлекательную столичную жизнь.

Меня никто не догоняет. Поэтому, оказавшись на улице, я на мгновение останавливаюсь и делаю глубокий вдох, продумывая следующие действия. Уйти на пару кварталов отсюда, вызвать такси, поехать в какой-нибудь хостел, чтобы не возвращаться пока в свою комнату в общежитии. Завтра — купить куртку, потому что из клуба я выскочила на мороз прямо в офисных блузке и юбке, а потом добраться на перекладных до любого крупного города, где можно будет обдумать ситуацию.

Идти достаточно быстро не получается: после работы я в сапогах на каблуках, предательски скользящих по заледеневшему снегу. Удивительно, но за шквалом собственных эмоций совсем теряется ощущение холода, и только вставшая колом блузка напоминает о том, что на улице сейчас минус.

Остановившуюся на обочине машину я пытаюсь игнорировать до последнего. Сначала почти срываюсь на бег, но первый же быстрый шаг чуть не заканчивается падением, сразу позволяя понять всю бесперспективность такой идеи. Значит, всё что мне остаётся, — по привычке прогнуться и надеяться, что всё обойдётся.

— Иди обратно, Маша, — в голосе Кирилла нет злости. Только ледяное спокойствие, приправленное усталостью, так сильно напоминающей о тех вечерах, когда он возвращался домой после учебного дня и подработки. Полчаса пил с нами на кухне крепкий чай, через силу обменивался парой фраз, а потом моментально засыпал на своей раскладушке, даже не переодевшись.

Нехотя поворачиваюсь в его сторону. Окно шикарного тёмно-синего Порше опущено со стороны водителя, но в вечерней тьме можно разглядеть только флюоресцирующую белую рубашку и общие очертания профиля. На меня он не смотрит, держится руками за руль, словно готовится вот-вот сорваться с места и, на прощание вильнув между машинами, скрыться в плотном потоке ближайшего шоссе.

Я открываю рот, выпуская сизое облачко пара, но не могу произнести ни слова. Ярость, растерянность и обида вступают в равный бой, сражаются за возможность показать себя, но только лишь оттягивают время и наполняют и без того нелепую сцену ещё большим фарсом. Невольно можно подумать, что я настолько удивлена его появлению здесь, но это совсем не так. Я догадывалась, подозревала, предчувствовала и, наверное, даже ждала, когда же он объявится, чтобы сломать и мою жизнь тоже.

— Иначе меня потащат силком? — интересуюсь, быстро оглядываясь по сторонам. Людей немного, и большая часть уже выстроилась в очередь на вход, расположенный в торце дома. Уверена, хоть волоком меня сейчас потащи, никто ничего не сделает, — многие просто отвернутся и потупят взгляд, старательно избегая участия в чужих неприятностях.

— Никто тебя не потащит, — хмыкает Кирилл, нетерпеливо постукивая длинными пальцами по рулю. Он заставляет меня почувствовать себя дурой, и это то единственное, что вмиг сбивает годами отлаженные настройки моей программы поведения. — Есть важный разговор. Возвращайся к Глебу. Пожалуйста, — выдавливает он из себя и вкладывает в последнее слово достаточно издёвки и презрения, чтобы они стали равноценным ответом на мой давнишний плевок ему в лицо.

Глеб уже вышел из клуба и идёт ко мне. Вальяжно, не собираясь переходить на бег или хоть одной мышцей лица выдать напряжение от моего внезапного побега. Так, словно заранее готовился именно к подобной выходке, но до последнего не хотел верить, что я решусь на столь опрометчивый поступок.

Кирилл тут же уезжает, а я до крови прикусываю внутреннюю часть щеки и молча иду навстречу Глебу, легонько улыбающемуся одним уголком губ в попытке скрыть довольную ухмылку. Реальность кажется чем-то эфемерным и недолговечным, тягучим паровым облачком, вылетающим изо рта и рассеивающимся перед глазами. Когда его ладонь осторожно, но без сомнения крепко и надёжно смыкается у меня на локте, хочется зажмуриться и оказаться за сотни километров отсюда, на своей родной тесной кухне, пропахшей бабушкиными котлетами и чаем с шалфеем.

Невозможно поверить, что всё это происходит именно со мной. После того, как старательно избегала неприятностей, пряталась ото всех, боялась лишний раз высунуться за пределы прокуренной институтской общаги и не позволяла никому вторгаться в своё пространство. И вот она — цена одного шага не в том направлении, одного неправильного решения, одного оказанного человеку доверия.

— Тебе не стоит переживать, — назидательным тоном замечает Глеб, прежде чем мы снова оказываемся в душном и грохочущем пространстве клуба.