Ложные надежды

— Я ведь всем, что могу и умею, обязана только тебе, Кирилл, разве не так? — замечаю спокойным и равнодушным тоном, и краем глаза вижу изумление на лицах всех присутствующих. — Если тебе нужна была информация о нашем красавчике Илье Сергеевиче, стоило оплатить мне курсы глубокой глотки. Или этому меня тоже Рома научит?

Рома давится и закашливается, сливаясь по цвету с алыми принтом на своей футболке, Глеб хмыкает и улыбается, и только Зайцев закатывает глаза и устало потирает переносицу.

— А в прошлый раз ты говорила, что тебе больше не тринадцать, — с пробивающимся через спокойствие ехидством замечает он и смотрит на смущённого Ромку с искренним сочувствием, в существование которого у Кирилла я бы никогда не поверила, не увидев лично.

— Рома, а сколько тебе лет? — на всякий случай уточняю то, что следовало бы узнать в первый же вечер нашего совместного пребывания в этой квартире. Или во второй. В любой из надоедливо долгих вечеров, проведённых за совместной работой и скрашенных его пустой болтовнёй и попытками подружиться.

— Дв. двадцать, — запинается он и бросает мимолётный испуганный взгляд на Кирилла, ожидает его реакции и заметно расслабляется, получив сдержанный кивок в ответ.

— Выглядишь старше, — пожимаю плечами и упираюсь глазами в экран раскрытого передо мной ноутбука.

Потому что приходит полное осознание того, что Рома вовсе не боится Зайцева в том смысле, в котором мне на самом деле хотелось бы. Он жаждет его одобрения и поощрения, как не самый любимый ребёнок в большой семье, всеми силами стремящийся выделиться и заслужить скупую похвалу от родителя. Кому как не мне, растущей вместе с блистательной и обожаемой всеми Ксюшей, были понятны такие порывы.

Хочется только спросить у Кирилла, что такого он пообещал этому доверчивому мальчишке, ловящему каждый его жест с таким же искренним восторгом, который я видела когда-то в глазах своей сестры.

Он обещал забрать её к себе и исполнить её мечты. Просто забыл, наверное, уточнить, что расплатиться за это придётся жизнью.

— Рома, вам с Глебом нужно прогуляться, — заявляет он и на минуту на кухне воцаряется тишина, прерываемая лишь отголосками работающего у соседей телевизора.

Напрягаются почему-то все, кроме меня: страх к нему закопан в яме более глубокой, чем могильная, а перспектива сорваться с предохранителей и выплеснуть на него ошпаривающую внутренности кипящую злобу кажется более привлекательной в отсутствии свидетелей.

— А за что меня прогоняют с самого увлекательного реалити-шоу «встреча старых друзей»? — разыгрывает искреннее недоумение Глеб, оттягивая время. Вальяжно откидывается назад, опирается спиной о край кухонного гарнитура и нагло игнорирует направленный на него злобный взгляд Кирилла и растерянный — Ромы.

Измайлов явно боится оставлять нас наедине друг с другом, и это забавно с одной стороны, но очень странно — с другой.

Объясняю его поведение элементарным нежеланием снова караулить меня возле общаги и уговаривать вернуться в дело, поэтому смело давлю тревожные мысли, мелкими мушками крутящиеся рядом. Но на немое противостояние двух друзей смотрю с интересом: их взгляды схлестнулись, как два разъярённых гладиатора на потеху публики, и каждый готов бороться не до первой крови, а до последнего вдоха. И эта чёртова затянувшаяся пауза с их беззвучным диалогом рушит все мои домыслы и лёгким покалыванием холодка пробегается вдоль позвоночника.

— Посмотришь в записи под попкорн и пиво. Здесь же наверняка повсюду видеонаблюдение, — окидываю взглядом небольшое помещение, где с приходом гостей и вовсе не осталось свободного пространства, а белые стены и молочного цвета кухонные фасады больше не создают впечатление чистоты и уюта. Теперь атмосфера здесь по-настоящему казённая, и даже воздух приобретает лёгкий запах какого-то пластика.

— Здесь ничего нет, — отвечает Глеб устало и недовольно, и я буквально слышу в своей голове невысказанное им: «Какого хрена, Маша?»

Собственно говоря я и сама не знаю, какого. Не в моих интересах вести приватные беседы с непредсказуемым во всех отношениях Кириллом, от которого веет ледяной свежестью хвойного леса, мрачного и опасного. Потерявшись в таком однажды, стоило бы развернуться и бежать навстречу любой возможности спасения, а не опрометчиво продвигаться ещё глубже в глухую чащу.

— Маленькие камеры, которые можно установить незаметно для окружающих, в основном не дают нормального качества видео и звука при записи. Есть несколько вариантов с приемлемыми параметрами, но там свои нюансы с быстрым заполнением встроенной памяти, поэтому или запускается автоматический процесс постоянной перезаписи, из-за которого доступны только последние двенадцать-шестнадцать часов видео, или всё сохраняется через специальные сетевые хранилища, с которых запись можно выкрасть. Нам не подходит ни то, ни другое, так что здесь действительно чисто.