Ложные надежды

Вечер преподносит мне сюрприз за сюрпризом, как щедрый покровитель, мечтающий уже затащить меня в постель. Только вот подарки выходят сомнительные и отнюдь не приятные.

Я надеюсь, что Вика сама захочет поделиться со мной подробностями, поэтому не спешу с расспросами. Но молчание так затягивается, что я впервые замечаю, что в кафе всё это время играла непринуждённая музыка, под умело слепленной акустически обработанной мелодией припрятавшая пресную попсовую банальщину.

— Сама не знаю, как так вышло, — тихо подаёт голос Никеева, упрямо не отрывая взгляда от поверхности стола. — Честное слово, Маш, ты же помнишь как я всегда высмеивала и презирала рабочие романы? Особенно такие, как у нас: молодой пижон-начальник и новенькая рядовая сотрудница на испытательном сроке. А однажды я забыла свой телефон в офисе и пришлось за ним возвращаться — это был вечер пятницы. Мы встретились у лифта, обменялись парой фраз и он предложил подбросить меня до метро, но довёз в итоге до самого дома. И я уверена, так бы всё и закончилось, если бы не этот проклятый новогодний корпоратив.

— Так эти слухи про то, что он с кем-то…

— Да, Маш. Мы перебрали и заболтались, он повёл меня к себе в кабинет, чтобы доказать, что всё — гнусные сплетни, и там просто физически невозможно с кем-либо потрахаться, и тогда мне это показалось дико забавным. И переспать с ним прямо в приёмной тоже выглядело очень заманчиво, пока Илья не вспомнил, что там стоят камеры. Как же это всё стыдно, — она прикрывает ладонями лицо, встряхивает головой с копной густых длинных волос и до меня добирается запах табачного дыма, такой концентрированный и едкий, что на мгновение я словно переношусь на светлую кухню снятой для Ромки сталинки. И со страхом, ужасом, удивлением понимаю, что именно там мне хочется очутиться, когда прежде крепкая земля под ногами вдруг превращается в зыбучий песок.

— Никто об этом не знает. Если бы вас заметили, или запись увидел кто-то из охраны, слухи давно бы уже пошли. В нашем отделе так уж точно, — успокаивать я отродясь не умела, поэтому просто перечисляю сухие факты, которые могут хоть как-то обернуть всю эту ситуацию в плюс. И вспоминаю, думаю, злюсь на себя, потому что я ничего не заметила.

Не сопоставила факты, не стала анализировать странности в поведении или просчитывать возможности. Такое чувство, что пока я училась запускать написанную Добронравовым программу, напрочь забыла, как пользоваться своей собственной, давно уже функционирующей в голове. Поддалась эмоциям. Стала слишком слабой, чтобы нормально выживать в мире, где каждая неурядица прилипает пиявкой и стремится высосать кровь до последней капли.

— Он всё крутится где-то рядом в офисе, а я с ума схожу от мысли, что кто-нибудь узнает или догадается. Я ведь работать хочу. Хорошим специалистом стать, строить нормальную карьеру, а не числиться очередной любовницей шефа. И что мне теперь делать? Я не могу уволиться: кто меня потом возьмёт на нормальное место, если на первом я и полгода не продержалась. И продолжать спокойно работать у нас в компании, а все выходные проводить у него — это невыносимо же. А отказаться от него я не могу, хотя каждый понедельник обещаю себе, что с меня хватит. Но не могу! Он такой… я лет с пятнадцати ни в кого так искренне, отчаянно не влюблялась.

— Потерпи ещё несколько месяцев. Получишь минимальный стаж для трудовой и уйдёшь в любую другую компанию, — Вика судорожно кивает в ответ на мои слова, но по её щекам уже вовсю бегут слёзы, остановить которые мне точно не под силу. Единственное, что могу сейчас сделать — взять её за руку, крепко сжать в своей ладони и не отпускать, пока она сама не успокоится и не начнёт весело тараторить о разных глупостях, доказывая, что отныне всё отлично.

На душе невыносимо тошно и я намеренно не говорю о том, что всё будет хорошо. Потому что с максимально приближенной к ста процентам вероятностью понимаю: всё закончится очень плохо.

Хотя бы потому, что они люди разного социального уровня, а сказка про принца и золушку в столичной реальности не имеет счастливого конца, сурово обрывается после нескольких месяцев страстного секса и оставляет после себя горькие слёзы одной стороне и в лучшем случае приятные воспоминания — другой.

Хотя бы потому, что рабочие романы редко выходят за рамки работы, а на смену одной сексапильной молоденькой работнице с восхищённым взглядом обязательно придёт другая, с грудью на размер больше или восхитительным умением орудовать своим ртом.

Хотя бы потому, что по какому-то охуенно ироничному совпадению именно я помогаю достать компромат, который будет стоить её возлюбленному жизни.

* * *

Я ненавижу сюрпризы. Потому что всё, что не укладывается в алгоритмы, не вписывается в формулы и не отвечает теории вероятности моментально вышибает меня из равновесия, и стремительно, неумолимо раскачивает из стороны в сторону, заставляя почувствовать себя той дешёвой китайской собачкой, которые в моём детстве все ставили к себе в машины.