LSD. Галлюциногены, психоделия и феномен зависимости

В галлюцинаторном пространстве мир фантазий неотличим от мира реального. Вероятность бегства в «иные реальности» превратилась в неоспоримый для материалиста химический факт! Тупик, в который зашла наркотическая психоделия, дал «зеленый свет» другим способам «открытия сознания», завершившимся открытием виртуальности.

Без опыта психоделии был бы немыслим не только концептуализм, но и такие связанные со свободным движением сознания сквозь равнозначные реальности феномены современной культуры, как «гиперлитература», современные спецэффекты в кино…

Ну и конечно, все те феномены, которые мы называем привычным словом «виртуальность», — виртуальная реальность компьютера, виртуальный монтаж, компоузинг, виртуальная музыка.

Компьютерная революция, колоссальный успех созданной Биллом Гейтсом операционной системы Windows, является не чем иным, как очередной победой комикса. Гейтс упростил восприятие, совершив на новом уровне очередной прорыв от алфавита к иероглифу — пиктограмме.

Именно переход от слова к картинке — готовому образу, который так легко подставить на место собственной мельчающей индивидуальности, позволил создать внутри компьютерных сетей целый игровой мир, представляющий, по сути, не что иное, как систему обмена такими же готовыми картинками — образами.

Виртуальный мир компьютера стал еще одной материализацией психоделического опыта восприятия равнозначных реальностей, с постепенной утратой чувства присутствия главной из них — реальности бытия.

В компьютерном пространстве, точно так же, как в эстетике постмодернизма, случайное изображение — артефакт — приобрело самодовлеющее значение, стал двойником действительности.

Артефакт — случайный образ, вытеснивший всю систему творческого воображения, — в виртуальной реальности превратился в фетиш, подменяющий личность. Процесс общения в Интернете происходит не между людьми, а между пиктограммами, ставшими субъектами общения.

Пиктограммы гораздо проще, чем человек. Подросткам, проводящим дни и ночи за компьютерами, гораздо проще общаться, пряча себя за пиктограммой, чем нести ответственность за общение с реальными людьми.

Человеку за компьютером кажется, что он свободно путешествует по новым виртуальным мирам. На самом деле он находится в мире чужих, жестко заданных и по преимуществу стандартных фантазий — осколков полностью обезличенного, «модного» воображения.

Бегство в виртуальную реальность — лишь разновидность влечения к эгосистоле. «Зависимость» от компьютера будет развиваться по схеме зависимости от LSD. И не только она одна…

Человек, задавленный потоком готовых образов и уже не верящий в существование самого себя, не станет мучительно искать пути к освобождению. Он будет пытаться затыкать «пробоины» своей истинной потребности в творчестве все теми же привычными заплатками из штампованных картинок. Возникнет когнитивный диссонанс. Личность превратится в наркомана — пожирателя кино-, теле-, шоу- и тому подобной продукции (вспомните для примера хотя бы фестивали «пожирателей рекламы»).

Уильям Блейк смертельно боялся стать «тем, что воспринимает». С помощью психоделии мы преодолели этот страх и стали тем, что мы «воспринимаем», то есть… никем.

«ОДНОМЕРНОСТЬ» И «ВИРТУАЛЬНОСТЬ»

Целью существования этого самого «никого» стала диссоциация — попытка разменять свое «Я» на разнообразные внешние образы и ощущения.

Фауст у Гете требовал от Сатаны обмена своей души на магические знания, на возвращенную молодость, он хотел вернуть себе вместе с ней чувство целостности — полноты бытия.

Мертвяще-холодная безжизненность рационального знания, сбора предметов и фактов — эта тема гетевской трагедии давно уже стала очевидной для литературной критики.

«И кто больше всех знает, тот горше всех должен плакать, убедившись, что древо знания не есть древо жизни» — так еще устами Манфреда был произнесен приговор европейской цивилизации, всецело опирающийся на Декартов культ разума.

XX век продемонстрировал, что Фаустова сделка со злом означает на самом деле. Люди создали из своего мира жуткую пародию на бессмертное творение Гете — они ежедневно пытаются обменять свою душу на то, что они считают магическими знаниями и предметами, на разноцветные «фантики» — иллюзии, симуляции реальности.

Употребление галлюциногенов привело массовое сознание к победе видимости (визуальности) над содержанием. Понятие внешней формы (оболочки, упаковки, моды) незаметно подменило понятие смысла.

Количество готовых форм, образов, теоретических концепций фальшивых реальностей-симуляций потенциально бесконечно. Удовлетворить с их помощью метафизическую потребность в понимании смысла жизни, в становлении собственного «Я» невозможно.