ЛСД - мой трудный ребенок

Как ваш многолетний почитатель, я хотел послать вам баночку меда на ваш день рождения. Но мне не это удалось, потому что в Берне мне отказали в разрешении на вывоз.

Я задумывал этот подарок скорее как привет из страны, где до сих пор в изобилии есть молоко и мед, чем как напоминание об очаровательном высказывании из вашей книги Auf den Marmorklippen (На Мраморном Утесе), где вы говорите о "золотых пчелах". Упомянутая здесь книга вышла в 1939, незадолго до начала Второй Мировой Войны. "На мраморном утесе" - не только шедевр немецкой прозы, но и весьма важная работа, поскольку в этой книге пророчески, с поэтической проницательностью, описаны образы тиранов, ужасов войны и ночных бомбардировок.

В нашей переписке Эрнст Юнгер также спрашивал о моих исследованиях ЛСД, о которых он узнал через друзей. По этому поводу я послал ему подходящую литературу, которую он с благодарностью принял и сделал следующие комментарии:

Кирххорст 3.3.1948

...вместе с обоими приложениями, касающимися вашего нового фантастикума. Кажется, что вы затронули ту область, которая содержит много тайн.

Ваша посылка пришла вместе с книгой "Исповедь англичанина, употребляющего опиум", которая только что вышла в новом переводе. Переводчик написал мне, что он решился на эту работу, прочитав мою книгу "Смелое сердце".

Что касается меня, то мои практические опыты в этой сфере остались позади. Это такие эксперименты, в которых любой рано или поздно вступает на действительно опасный путь, и может радоваться, если ему удастся сбежать с одним только подбитым глазом.

В этих веществах меня больше всего интересовала их взаимосвязь с продуктивностью творчества. Я на своем опыте убедился, что творческие достижения требуют подвижности сознания, а она уменьшается под влиянием наркотиков. С другой стороны, важна концептуализация, а под влиянием наркотиков можно получать прозрения, которых действительно нельзя достичь другим путем. Мне вспомнилось прекрасное эссе Мопассана об эфире, который он описывал как средство для их достижения. Более того, у меня создалось впечатление, что в этой горячке можно также открыть новые ландшафты, новые архипелаги, и новую музыку, которая становиться столь ясной, когда достигаешь "таможни" ("An der Zollstation" (На таможне) так называется вторая глава из книги "Смелое сердце", в которой говориться о переходе от жизни к смерти). Но, с другой стороны, для географического описания нужно быть полностью сознательным. Продуктивность творчества для художника значит то же, что исцеление для врача. Соответственно, для него может быть достаточно, время от времени входить в эти сотканные из материи наших чувств области. Кроме того, у меня возникает ощущение, что в наше время существует большая потребность в энергетикумах-амфетаминах, которые выдавали даже летчикам и другим военным в армии, нежели в фантастикумах. По-моему, чай является фантастикумом, кофе - энергетикумом, поэтому чай имеет несоизмеримо большую ценность для художника. Я заметил, что кофе разрушает тонкую картину светотеней тех сомнений, что возникают при записывании мыслей. При этом становишься несдержанным. От чая, напротив, мысль действительно двигается вперед.

Что касается моих "исследований", у меня имелась рукопись книги на эту тему, но

я сжег ее. Мои экскурсии закончились гашишем, который вызывал у меня очень прият

ные, но, в то же время, маниакальные состояния, азиатскую жестокость... Вскоре п

осле этого, из письма от Эрнста Юнгера я узнал, что он дополнил размышлениями о

наркотиках свой роман Гелиополис, над которым тогда работал. Он написал мне об и

сследователе наркотиков, который фигурирует в этом романе: Среди путешествий в г

еографическом и метафизическом мире, которые я пытаюсь описать там, есть и путеш

ествия совершенно оседлого человека, который исследует архипелаги, не встречающи

еся в обычных морях, при помощи такого транспортного средства как наркотики. Я д

аю отрывки из его журнала. Определенно, я не могу позволить этому Колумбу внутре

ннего мира хорошо кончить - он умирает от отравления. Avis au lecteur. У книги,