Лубянка Советская элита на сталинской голгофе 1937-1938

Предшествующая деятельность Варейкиса в Сталинграде также попала в поле зрения НКВД. Органы госбезопасности арестовали командира дислоцировавшейся в области 31-й стрелковой дивизии комбрига В.В. Хлебникова и военкома бригадного комиссара М.П. Гусева. Из показаний председателя Сталинградского облисполкома С.М. Кузнецова следовало, что они являлись членами контрреволюционной организации, созданной Варейкисом.

Арестованный заведующий Отделом пропаганды Сталинградского обкома ВКП(б) Г.Д. Каучуковский отмечал, что имел неоднократно откровенные беседы с секретарем обкома Варейкисом. Тот делился с ним своими взглядами о положении, сложившемся как в парторганизациях, так и в стране. «Фактически полнокровной жизни нет в наших партийных организациях. Занимаются администрированием, являются придатком к бюрократическому аппарату и никакой идейной жизнью не живут. То же и в городах — занимаются всем, чем угодно: хозяйством, администрированием, но не партийной работой. Вопросы, касающиеся жизни страны, ими совершенно не обсуждаются, а если и обсуждаются, то формально, лишь бы принять резолюцию. Такая мертвечина в партийной жизни объясняется тем, что в партии нет настоящей выборности… Секретари партийных организаций фактически назначаются. Присланные сверху секретари, как правило, держат себя как люди, совершенно независимые от партийных организаций, как комиссары, поставленные над партийными организациями. Это приводит к тому, что между секретарями и партмассой существует такой разрыв, следствием которого партийные кадры снизу не выдвигаются и не найдешь работника даже на не особо ответственную работу». Далее Варейкис выражал совсем крамольные мысли о правильности взглядов на отсутствие внутрипартийной демократии, которые отстаивали в 1920-е гг. Троцкий, Зиновьев, Каменев и другие представители оппозиции (Там же. Т. 2. JI. 177).

Документ № 37

В годы массовых репрессий трагически складывались судьбы сотрудников военных атташатов СССР за рубежом. Так, помощник военного атташе в Чехословакии В.В. Ветвицкий обвинялся в сотрудничестве с германской разведкой. Кроме того, вместе с руководством полпредства в Чехословакии он допустил публикацию книги «Советский Союз в литературе Чехословакии», в которой упоминались фамилии Троцкого, Зиновьева, Бухарина, Радека, а также невозвращенцев Атабекова, Беседовского и других. Все это рассматривалось как сознательная провокация и пропаганда взглядов «врагов советской власти».

Являясь секретарем партийной организации полпредства, Ветвицкий активно поддерживал и защищал полпреда Александровского, который в январе 1937 г. заявил на собрании сотрудников, что троцкизм является политическим течением и ничего контрреволюционного в нем нет. Он также выступал в защиту торгпреда Ульянова, обвиненного в дальнейшем в передаче денег, полученных в результате торговых сделок, в поддержку Троцкого. Помимо этого были сфальсифицированы обвинения о систематических встречах с руководителем Трудовой Крестьянской партии Масловым.

В процессе следствия в качестве компрометирующих фактов его биографии упоминались так называемые троцкистские колебания, когда в декабре 1927 г. он выступал за возвращение Троцкого в партию. После окончания гимназии в Петрограде он в 1916–1917 гг. примыкал к эсеровскому движению, что дало основание обвинить его в принадлежности к военно-эсеровскому заговору.

Когда в апреле 1937 г. Ветвицкий вернулся из Чехословакии, начальник Разведупра Урицкий посоветовал ему писать во все инстанции, поскольку из КПК поступило заявление о том, что в 1933 г. он вместе с начальником Военной электротехнической академии дивинженером К.Е. Полищуком организовал в академии встречу с Бухариным. Ветвицкий писал письма на имя Ежова, Ворошилова, но, когда в июле 1937 г. арестовали Полищука, он стал ждать ареста (ЦА ФСБ России. АСД Р-10711).

Схожими были обвинения в отношении В.В. Смагина. В свое время он был секретарем военного атташата в Японии, возглавлял отдел внешних сношений Наркомата обороны СССР. На момент ареста Смагин работал старшим преподавателем в Академии им. Фрунзе (см. Док. №№ 6, 21, 46). Следователи придумали такую версию о его вербовке представителями японской разведки: Смагин был захвачен японцами, которые угрожали в случае отказа от сотрудничества исколоть его тело отточенными бамбуковыми палочками и затем насыпать на раны соль и перец. В итоге Смагин якобы на протяжении длительного периода времени передавал японской разведке секретные сведения о военном потенциале СССР и внешнеполитических акциях на Дальнем Востоке. И здесь следователи придумывали различные фантастические истории для фабрикации заговора среди сотрудников военной разведки. Смагин якобы дал явку на руководителя разведотдела Среднеазиатского военного округа Почтера. Пароль для встречи с представителем иностранной разведки звучал так: «Почтер, Вам почта».