Лубянская ласточка

Хасан Бадави в свое время был одним из лучших асов страны. В звании майора он стал главным инструктором ливанских ВВС. Его всегда посылали за границу для освоения новых моделей самолетов, которые обычно поставляла в Ливан Франция. Бадави первым сел за штурвал французского перехватчика «мираж», оказавшегося чрезвычайно удачной боевой машиной.

«Мираж» был первым западно-европейским истребителем, достигшим скорости в две звуковые в горизонтальном полете. Стоит только упомянуть тот факт, что около 250 «миражей» охраняли небо над Западной Европой, а в последней войне между Израилем и арабами машина неоднократно доказывала, что она не хуже, а в некоторых отношениях даже лучше последних модификаций советского МиГа.

Снабженный специальной электронной аппаратурой, «мираж» мог, минуя советскую систему ПВО, доставить к цели ядерную бомбу мощностью 15 килотонн.

Три года назад советской разведке во Франции удалось добыть чертежи основных узлов самолета, но для того чтобы разработать эффективную тактику борьбы с перехватчиком, требовался сам самолет.

На приеме, устроенном представительством «Аэрофлота» по случаю подписания нового договора о взаимном сотрудничестве с компанией МИЭ – «Мидл Ист Эйрлайнз» – ливанские авиалинии, присутствовала как всегда масса народу. Все знали, что Советы на организацию приемов средств не жалеют, а возможность «на халяву» отведать русского хлебосольства сметала все идеологические, религиозные и другие барьеры.

В помещении, охлаждаемом кондиционером, градус общего настроения участников приема постоянно повышался и грозил превысить температуру вне стен здания, где столбик ртутного термометра показывал 40. Мало кто из арабов на этом приеме строго следовал Корану, запрещавшему прикасаться к спиртному. Многие ливанские мусульмане порой нарушали сей закон, если позволяли обстоятельства.

Офицер резидентуры ГРУ, работавший под крышей советского торгового представительства, майор Владимир Петрович Руднев поглядывал на статного красавца-араба, бывшего майора ливанских ВВС, а ныне регионального директора МИЭ, который стоял рядом с двумя милыми стюардессами компании «Бритиш Эйруейз» и рассказывал им избитые летные байки.

Руднев подошел к арабу ближе.

– А, господин Руднев! – шумно приветствовал его араб. – Очень рад снова вас видеть. Должен сказать, что сегодняшний прием просто великолепен. Вы привлекаете к себе все больше и больше друзей, – с деланной искренностью продолжал араб.

«Эти друзья с такой же ретивостью повалят в американское посольство, которое организует завтра свой прием по случаю Дня независимости. Водки там не будет, но зато бурбон будет литься рекой», – заметил про себя Руднев.

Руднев, беседуя с Бадави, отыскал глазами в толпе приглашенных первого секретаря посольства СССР в Ливане и одновременно резидента ГРУ Гринева, по чьему заданию он уже третий раз как бы ненароком пересекался с арабом на различных международных мероприятиях в Бейруте, где им обоим приходилось присутствовать в силу служебных обязанностей. Араб шел на контакт легко, демонстрируя симпатии к русским и лично к Рудневу, и, кажется, подошло время закрепить знакомство и начать встречи с Бадави в менее людных местах, чем дипломатические или светские рауты.

Гринев стоял невдалеке и беседовал с высоким блондином, который был известен офицерам ГРУ как руководитель резидентуры военной разведки ГДР. Офицеры атташатов и резидентур стран Варшавского Договора хорошо знали, «кто есть кто» в их представительствах. Им приходилось частенько встречаться на советской даче под Бейрутом, где во время застолий по случаю революционных и национальных праздников они крепили братство по оружию то шнапсом, то ракией, то цуйкой или выборовой. При этом всегда строго соблюдался табель о рангах. Ради справедливости, следует сказать, что так или иначе все празднества традиционно начинались и заканчивались русской водкой. «Старший брат» во всем и всегда был первый.

В конце приема Бадави, опережая намерение Руднева, сам пригласил его продолжить вечер в рыбном ресторане, чтобы насладиться дарами моря после возбудивших аппетит обильных возлияний. Руднев не заставил себя долго упрашивать. Однако настоял на том, что приглашение будет за его счет и пойдут они в заведение, которое он хорошо знает. Было около девяти вечера – самое время для ужина. В машине Руднева они выехали из центральной части города и направились в сторону гор, в район, где в великолепных особняках проживали богатые ливанцы и европейцы. Народу на улицах здесь почти не было, и припаркованная машина с номерами торгпредства не вызывала повышенного интереса.

Руднев подъехал к заранее облюбованному им небольшому рыбному ресторанчику с прекрасной кухней, где европейцы были частыми гостями.