Лубянская ласточка

Два года назад она познакомилась с офицерами советской контрразведки и выполняла для них мелкие поручения, естественно, в русле своей «профессии». Хельга, обладавшая прекрасной памятью, детально запоминала пьяные разговоры американцев, особенно если они касались армейской темы: передислокация военной части, в которой служил ее очередной избранник или его собутыльник, поступление новых образцов оружия в подразделение и тому подобное. Сведения, добытые Хельгой, были отрывочны, на первый взгляд незначительны, но они нередко оказывались теми недостающими крупицами в общей мозаичной картине, которая впоследствии скрупулезно складывается разведкой.

Уильям, давно потерявший волю перед ее соблазнительными формами, не говоря о том, что профессиональные навыки Хельги сразили его наповал, сделал ей предложение. Словом, Уильям и Хельга, стремившаяся встать на путь добродетели, решили пожениться.

Хельга Бауэр немедленно сообщила своему куратору о столь знаменательном событии в ее жизни. Она подробно и обстоятельно рассказала о своем женихе: о ненависти Стивенсона к начальству и, соответственно, ко всей американской армии. Контрразведчики развели руками – против любви не пойдешь. А что касается ее жениха, то невесту попросили более тщательно изучать возлюбленного и при удобном случае «порекомендовать» Билли, как его ласково именовала Хельга, обратиться к русским. Правда, перед этим ей следовало еще раз посоветоваться с ними.

Случай представился еще до свадьбы. Командир части, в которой служил Стивенсон, категорически возражал против брака американца с немкой и всячески затягивал получение официального разрешения, ссылаясь на то, что проверка ее благонадежности еще не закончена. Стивенсон в ярости проклинал свое начальство и порядки в «этой чертовой армии». Хельга очень сочувствовала жениху:

– Дорогой, это просто возмутительно. Я уверена, что такого нет ни в одной другой армии мира. Вот возьмем, к примеру, русских. Одна моя подруга недавно вышла замуж за русского офицера… Живут они в Восточном Берлине, у них прекрасная квартира. Марта не нахвалится своим мужем, а он пылинки с нее сдувает.

Это была, конечно, ложь – ничего подобного не могло случиться за демаркационной линией, отделявшей западный сектор от Восточного Берлина. Однако Стивенсон знать об этом не мог.

– Билл, я могла бы тебя познакомить с Мартой и Николаем – этой счастливой парой, – продолжала Хельга. – Ты сам увидишь, как живут нормальные люди. Да и вообще, почему и тебе не встретиться с русскими?! Вдруг ты сможешь быть им чем-нибудь полезен и тогда заработаешь немного денег. Нам, дорогой, они совсем не повредят. В конце концов, впереди – свадьба, а это, сам понимаешь, большие расходы…

Хельга тонко чувствовала настрой Стивенсона и однажды сказала Билли, что ее подруга договорилась обо всем: Стивенсона в Восточном Берлине встретят друзья Николая. Утром, переехав на метро условную в то время границу и оказавшись на улицах Восточного Берлина, Стивенсон по наводке мифической Марты направился к Центральному берлинскому универмагу.

Уильям и Хельга быстро потратили аванс, выданный Биллу контрразведчиками, и жадноватый Стивенсон в жажде новых вознаграждений попытался обрушить на своих «работодателей» кучу «мусора» – информации, не представлявшей никакого оперативного интереса. Агента одернули, однако на связи оставили. В конце концов, Стивенсона перевели на военную базу в Орлеане, во Франции. Однако служба в батальоне хозяйственного обеспечения мало что могла нам дать. В ту пору Стивенсона и передали мне на связь – молодому офицеру внешней разведки, – известному ему как Майк.

– Постарайся перевестись в Париж, желательно – в штаб-квартиру объединенного верховного командования НАТО, – поставил я перед подопечным задание.

«Помогла» жена. У Хельги началась довольно тяжелая болезнь почек, и ее положили в американский госпиталь в Париже. Стивенсон немедленно обратился со слезной просьбой к сочувствовавшему ему командиру: «Мне нужен перевод в Париж – по семейным обстоятельствам».

В штаб-квартиру Стивенсон не попал, но ему предложили перевод в Курьерский центр вооруженных сил в Орли.

Когда я узнал о новой работе Стивенсона, то не смог сдержать радости.

Ни один военный объект в Западной Европе не был так жизненно важен для США, как это неприметное, огороженное колючей проволокой здание в Орли. Вооруженные до зубов американские военные бдительно охраняли его 24 часа в сутки. Здание являлось фельдъегерским центром вооруженных сил США в Европе.