Лубянская ласточка

Встреча под Мантом, которую так долго ждали мадам Натали и Аркадий Кобзарь, готовилась по всем правилам конспирации. Лишь за день до ее начала около 9 часов утра каждому из них позвонил некто Жак Летисье, представившийся офицером связи Министерства обороны. Он сообщил, что «встреча всех заинтересованных лиц состоится во вторник в 10 утра». Летисье назвал точный адрес, подробно разъяснив, как найти в предместьях Манта виллу «Шабо». По просьбе Летисье они должны были приехать вместе в одной машине.

Натали и Аркадия вез шофер Кобзаря, который успешно изображал из себя глухонемого.

«Слава богу, что не слепого», – прокомментировала про себя Натали. Ей тоже было не до разговоров, она вновь и вновь прокручивала в голове события прошедших десяти дней.

«Глухонемой» водитель время от времени, отрывая взгляд от дороги, посматривал в зеркало, любуясь холеной надменной красавицей, небрежно откинувшейся на мягкие подушки заднего сиденья. Каштановые локоны нежно обрамляли смуглое лицо. Из-под пушистых ресниц мягко светились зелено-изумрудные глаза. Полные чувственные губы сложены в загадочную полуулыбку. «Лакомый кусочек дамочка – повезло шефу».

Аркадий, которого с Натали связывали лишь деловые отношения, от души посмеялся бы, узнав, о чем думает его личный шофер. Но Кобзарь, разумеется, этого не знал. Как и того, что сидевшая рядом с ним известная бизнес-леди – владелица антикварной галереи и собственного салона – связана сразу с тремя разведками. Сегодня встречи с мадам Натали Легаре с нетерпением ждали представители одной из спецслужб Франции.

Невозможно было даже предположить, что эта женщина не родилась в Париже. Любой с первого взгляда признавал в ней жительницу французской столицы. Натали удивительным образом вписалась в ее жизнь; казалось, не меньше десяти поколений ее предков не покидали Франции. Ни в одну голову не могла прийти кощунственная мысль, что мадам Легаре – залетная птичка. Разве мог Париж существовать без ее великолепного салона на улице Мозар?! Кобзарь-то знал, что на мадам – как и на нем самом – стоит неизгладимое клеймо «Сделано в СССР». Что она, как и сам Кобзарь, выросла на Арбате. Что ее путь на Запад и к вожделенному богатству был столь же непрост и извилист, как и у него. У Аркадия не было сомнений и в том, что первоначальное накопление капитала Натали состоялось благодаря ударному труду в постелях богатых клиентов, включая иностранцев, а уж эта публика и сами валютные «ударницы» всегда были окружены «заботой» КГБ. Но заоблачной высоты полета «лубянской ласточки» он и представить не мог. Повадки, правда, у этой ласточки ястребиные. Ну и что? Они неплохо ладят как компаньоны. Хотя язвительно-остроумный Кобзарь не отказывал себе в удовольствии дружески «клюнуть» приятельницу, – если находился повод. Например, Аркадия порой забавляла ее увлеченность французской историей и культурой.

– О чем задумалась, Натали? Готовишь мне лекцию по истории славного города Манта?

Натали распахнула свои загадочные глаза. Иногда они казались почти изумрудными, иногда – зеленовато-серыми, что немедленно вызывало у Кобзаря ассоциацию с масонским символом в форме глаза на долларовой банкноте. Он был готов поклясться, что сейчас она думала, как распорядиться дивидендами от предстоящей сделки.

– Мант действительно городок с историей, – словно продолжая прерванный рассказ, заговорила Натали. – Для меня он прежде всего примечателен тем, что именно здесь Генрих

Наваррский – будущий Генрих IV, положивший начало королевской династии Бурбонов, – сделал свой решающий выбор. Ты знаешь эту историческую фразу: «Париж стоит обедни». Мне кажется, я твердила ее с детства. Сотню, тысячу обеден за Париж! Я знала, что вырвусь и стану богатой парижанкой. А ты? – неожиданно спросила она Аркадия.

Кобзарь чуть помедлил с ответом. Серьезность Натали его словно захватила.

– Нет, я не думал, что осяду во Франции. Но то, что любыми «обеднями» постараюсь разбогатеть и отчалить туда, где можно проворачивать хорошие дела и никто тебя за руку не схватит и косо не взглянет, если соблюдаешь правила игры. Да, конечно, знал, – добавил он с убежденностью. – С четырнадцати лет.

– Ну и что скажешь о Париже теперь?

– Он стоит обедни!

Они рассмеялись и мирно погрузились каждый в свои мысли.

«Мерседес» сделал последний поворот и безошибочно устремился к вилле «Шабо». Хватит предаваться воспоминаниям. Мадам Легаре незаметно потянулась всем телом и бросила короткий взгляд на безмятежный загородный пейзаж. Лето… Благодать… Ровную синеву неба прочертили два белых, как перистые облака, следа от реактивных самолетов. Улыбаясь, Натали подняла указательный пальчик:

– Дело пойдет, мсье Кобзарь. Дело пойдет! Нас ожидает попутный ветер. Я только что видела счастливый знак.

– «Нагадала мне цыганка», – хмыкнул Аркадий. – Блестящие идеи приходят мадам, когда она созерцает небо. Небо посылает мадам попутный ветер и разговор на казенной вилле…

Натали тихо засмеялась.