Лубянские чтения – 2021. Актуальные проблемы истории отечественных органов государственной безопасности

Однако, несмотря на указанные меры Российского правительства в установлении контроля за пересечением государственной границы на подконтрольной ему территории, со временем проблемы в этой деятельности нарастали. В первую очередь, имелась проблема с юрисдикцией власти Российского правительства. По факту она распространялась лишь на Западную Сибирь и Урал. При этом Оренбургская губерния и Уральская казачья область были фронтовой и прифронтовой зонами. К востоку от Красноярска власть адмирала А.В. Колчака ослабевала, к востоку от Иркутска просто сходила на нет. И если в Приморье, Монголии и в Северной Маньчжурии было сравнительно спокойно, то от Байкала на восток до Хабаровска на 3 тыс. километров тянулся своего рода «пояс анархии», где власть принадлежала местным атаманам и «батькам». На Севере вообще не было никакой власти. Инородцы Севера и жившие в тех местах русские были предоставлены самим себе[157]. Отдаленность территории и слабость центральной власти, даже, несмотря на действующий институт Верховного уполномоченного Российского правительства на Дальнем Востоке, учреждённый 28 октября 1918 г. еще при Временном Сибирском правительстве, не позволяли эффективно управлять этим регионом из Омска[158]. Другой проблемой было то, что функции колчаковских органов контрразведки и органов государственной охраны не получили строгого разграничения и на практике это проявлялось в параллелизме и дублировании деятельности друг друга и ведомственной розни по разным вопросам, в том числе в порядке контроля за пересечением государственной границы. В частности, начальник Приморского областного управления государственной охраны полковник А.А. Немыский с возмущением докладывал директору Департамента милиции, что начальник контрразведки Владивостокской крепости не желал передавать в ведение государственной охраны пограничный пункт паспортного контроля[159]. Также имелись трудности из-за отсутствия специалистов для работы на пограничных пунктах. Военные оказать помощь в целом по вопросам пограничной охраны не могли. Этому не способствовала складывающаяся обстановка на театре военных действий. Она менялась очень быстро и не в пользу белогвардейской власти. Ввиду этого генерал-квартирмейстер штаба главнокомандующего армиями Восточного фронта генерал-майор П.Г. Бурлин в письме от 10 октября 1919 г. сообщил директору Департамента милиции о том, что «выставление пограничных постов является желательным, но исполнить это в настоящее время не представляется возможным ввиду того, что люди необходимы для усиления армии, выставление же постов от последней вредно отразиться на ней в смысле ослабления численного состава её»[160].

Разгром к началу 1920 г. армии А.В. Колчака предрешил конец Российского правительства. После этого в соответствии со складывающейся обстановкой на территории восточной окраины страны порядок пересечения государственной границы стал зависеть от того, в чьих руках находился тот или иной участок государственной границы. Каждый из противоборствующих сторон устанавливал свои порядки. Так, например, главнокомандующий войсками Дальневосточного и Иркутского военных округов генерал-лейтенант Г.М. Семёнов, озабочиваясь вопросом необходимости усиления охраны государственной границы, приказом от 18 января 1920 г. № 51, объявил о сформировании Дальневосточного пограничного округа, который должен был комплектоваться из солдат, мобилизованных в полосе отчуждения КВЖД, а приказом от 21 января 1920 г. № 71 отдал приказание о том, чтобы интендантские службы Дальневосточного и Иркутского военных округов поставили всю милицию и отряды особого назначения на все виды довольствия, за исключением денежного[161]. Однако эти меры уже никак не могли повлиять на дальнейшие события. В это время у казачьих атаманов и других руководителей различных режимов Белого движения, раздираемых противоречиями, в приоритете были задачи, связанные с установлением своей власти и поиском защиты среди глав иностранной интервенции. Более реальную попытку установления контроля пересечения государственной границы сторонники Белого движения вновь предприняли лишь уже на завершающем этапе Гражданской войны в 1921–1922 гг. в Приморской области.