Лубянские чтения – 2021. Актуальные проблемы истории отечественных органов государственной безопасности

Поддержание на должном уровне контрразведывательного режима стало одним из приоритетных акцентов в деятельности органов и войск НКВД — НКГБ на Дальнем Востоке СССР накануне войны на направлении выявления, предупреждения и пресечения подрывной деятельности спецслужб иностранных государств, действовавших под официальными прикрытиями. В составе дислоцировавшихся в регионе дипломатических представительств и консульских учреждений США, Германии, Великобритании, Китая и иных иностранных государств работали, как правило, кадровые сотрудники разведки: военные, военно-морские и военно-воздушные атташе, сотрудники их аппаратов и др. Наиболее масштабной подрывной деятельностью на данном направлении занималась Япония[321].

Центрами немецкого и японского шпионажа в регионе были посольства, миссии и консульства. 28 октября 1937 г. был принят оперативный приказ НКВД СССР № 00698, нацеленный на лишение диппредставительств Германии, Японии, Италии и Польши «всей базы, условий и возможностей для организации враждебной деятельности на территории СССР». Сотрудникам контрразведывательных подразделений предлагалось немедленно арестовывать «всех советских граждан, связанных с личным составом диппредставительств и посещающих их служебные и домашние помещения». Режим работы рекомендовался такой, чтобы обеспечить «беспрерывное наблюдение (наружное и агентурное)» за всеми сотрудниками посольств указанных стран[322]. Практически в приказе ставилась задача полной изоляции их представительств.

После этого в СССР вообще был закрыт целый ряд консульств. Непосредственным предлогом стало достижение паритета, т. е. приведение к одинаковой численности имевшихся в других странах советских консульств и иностранных консульств на территории СССР. Первоначально требование о закрытии консульских представительств было предъявлено четырем указанным выше государствам, которые должны были закрыть 14 своих консульств (5 итальянских, 5 немецких, 2 японских и 2 польских). Таким образом, Япония, получившая ноту 11 мая 1937 г., должна была закрыть два своих консульства из восьми, оставив шесть консульств против шести советских на своей территории.

Судьба остальных японских консульств в СССР решилась в начале 1938 г., когда НКИД объявил о закрытии трех своих консульств (в Кобе, Отару и Дайрене). Позднее, 3 февраля 1938 г., Политбюро ЦК ВКП(б) приняло решение «предложить Японии ликвидировать все 6 японских консульств на территории СССР»[323]. Но уже 9 февраля это постановление подверглось пересмотру и было решено сохранить японские консульства во Владивостоке, Петропавловске-Камчатском и одно на Сахалине (на выбор: в Александровске или Охе), а остальные закрыть[324].

Япония категорически не соглашалась с вынесенным советским руководством ультиматумом[325]. После долгих переговоров и взаимных уступок консульство в Хабаровске было закрыто, но на Северном Сахалине до 1944 г. продолжили функционирование оба дипломатических представительства[326]. Сотрудники японского консульства в Хабаровске до последнего момента игнорировали требование возвратиться на родину. В этой связи Н.И. Ежов 1 августа 1938 г. направил руководителям территориальных подразделений НКВД в Хабаровске Г.Ф. Горбачу и в Чите Г.С. Хорхорину телеграмму, в которой ввиду истечения сроков закрытия консульства в Хабаровске и пребывания его представителей распоряжался объявить консулу о том, что «получено распоряжение НКВД в течение двух дней со всем составом сотрудников покинуть пределы СССР»[327].

В итоге, накануне и в годы Великой Отечественной войны на советском Дальнем Востоке находились генеральное консульство Японии во Владивостоке, консульства в гг. Оха и Александровск-на-Сахалине, а также вице-консульство в Петропавловске-на-Камчатке. Последнее, будучи сезонным, функционировало в летний период, его сотрудники находились в городе непостоянно. Глава диппредставительства, его секретарь и шифровальщик работали на Камчатке в период активного промысла рыбы лососевых пород, как правило, с мая по октябрь. Безвыездно в 1930–1946 гг. в Петропавловске находились сторож Т. Такэмацу с женой, который снабжал информационный департамент токийского МИД сведениями о происходивших на Камчатке событиях[328].