Луч света в темной коммуналке

– Вот блин ты приставучий! – разозлилась Лизон. – Не нападала я на Люську! Если бы хотела избавиться от девчонки, давно бы ее прикончила. Я ведь знала, где они все живут. Бывала у них. Была возможность всех их одним махом на тот свет спровадить, но я же не конченая, как ты обо мне думаешь. Я же понимаю, одно дело от матери правду скрыть, что Анастасия жива. И другое, родную кровь на руки пролить.

– Так где ты была?

– Номер мы с Витькой в гостинице сняли, там и были.

– Зачем?

– Чтобы отдохнуть нормально, вот зачем! – заорала Лизон. – От семейки нашей, вот зачем. Они же обязательно по ночам активничать начинают. К часу ночи у них спиртное, сколько его ни купи, обязательно заканчивается, они по соседям начинают рыскать. Бродят туда-сюда по квартире, шумят, скандалят. Нам такое развлечение давно приелось. Вот мы с Витькой несколько раз в месяц так от них удираем. Делаем вид, что в своей комнате закрываемся, а сами куда-нибудь удираем, чтобы только рожи их не видеть. Снимаем номер с джакузи, кайфуем, отдыхаем. Ответила я тебе на твой вопрос?

– Гостиницу, где ночь провели, назвать можешь?

Лизон назвала.

– И сразу говорю, что регистрировались мы при заселении по своим паспортам. Вечером в ресторане посидели. Долго сидели, до самого его закрытия. Потом в диско-бар перешли, там до трех утра развлекались. Друзья с нами наши были, они тоже могут подтвердить, что надолго ни Витя, ни я никуда не исчезали. В половине четвертого к себе в номер пошли. Поспали чуток и назад на баррикады. А ты и впрямь думал, что это я Люсю шпагой пырнула?

– Сказать честно, были у меня такие мысли.

– Ну ты даешь! Мне и в голову не могло прийти, что ты меня всерьез можешь в таком деле подозревать. Она ведь племяшка моя!

– Это Тао виноват, – оправдывался Дима. – Он мне и сказал, что у вас с сестрой особой дружбы не водилось.

– А этого-то ты где надыбал?

Дима хотел сказать, что в больнице у Люсеньки, но вовремя прикусил язык. Пусть Лизон пока что думает, что племянница мертва. Полного доверия к этой Лизон у Димы все еще не было.

– Много этот Тао про нас понимает! – возмущалась Лизон. – Мать нас с Анастасией в строгости воспитывала, всякие там сюси-пуси на людях неприличным считала. Другие девчонки с сестрами обнимались да целовались, а мы ни-ни. Но и не дрались никогда, опять же как некоторые.

Дима не стал уточнять, что именно последнее обстоятельство и настораживало наблюдательного мальчика. Да, с сестрами что-то было не так. Но с такой мамочкой это было и неудивительно. И сейчас после откровенного разговора с Лизон, сыщик думал, что вполне возможно, в покушении на жизнь племянницы Лизон участия и не принимала.

Глава 13

Дима вернулся в палату к Аннет и Суслику и нашел последнего в крайнем смятении чувств. Суслик маячил перед зеркалом и безостановочно стонал и охал. Между тем нанесенные его лицу травмы никакой опасности для жизни не несли. Врачи сразу же заявили, что хоть порезы глубокие, на какое-то время останутся шрамы, а нос так и вовсе укоротился на целый сантиметр, это для жизни вещи несущественные.

Куда больше врачей озаботила травма на голове Аннет. Девушку осмотрел сначала один врач, потом ей сделали снимок головы, потом провели консилиум и пришли к заключению, что, если в ближайшее время внутричерепная гематома не рассосется, придется делать трепанацию черепа и что-то решать с теми сгустками, которые образовались на месте удара. Пока что Аннет уложили в кровать, запретили двигаться и велели наблюдать за своим самочувствием.

– При малейшем ухудшении мы вас переведем в реанимацию.

Аннет в реанимацию и уж тем более на трепанацию совсем не хотелось, поэтому она послушно лежала в кровати и старалась не дергаться, хотя в присутствии раненного в нос Суслика это было сделать не так-то просто.

Он метался по палате взад и вперед и всякий раз, пробегая перед зеркалом, смотрел на свое отражение и восклицал:

– О, какой ужас! О, какой кошмар! Как я выгляжу?! Это же какой-то монстр! Монстр без носа!

Дима присел возле Аннет и по возможности спокойно спросил у нее:

– Что это с ним?

– Переживает, как пойдет сегодня с визитом к мамочке, – шепотом ответила ему девушка. – Оказывается, он бывает у нее в больнице с ежевечерним отчетом. Алка мне про такую фишку рассказывала, но я ей не очень-то поверила. Ну, не может взрослый дядька каждый день бегать к мамочке, чтобы рассказать ей, как у него прошел день.

– А чего переживает? Раны несерьезные. На ногах Суслик держится прилично. Вполне сможет до мамули своей доехать.

– Он боится, как она отреагирует на то, как он выглядит.

– М-м-м… Но ведь самое главное, что живой. А шрамы, ну объяснит он их как-нибудь.

– У нее сердце и много всего другого. И вообще, Алка говорила, что мамаша у Суслика при смерти. Малейшее волнение или напряжение может вызвать у нее коллапс сосудов, и привет! Вот Суслик и боится, что такой коллапс с мамулей и случится, когда она его увидит всего в бинтах и ссадинах да еще без солидной части носа!

– Пусть повязку на лицо нацепит. Отсутствия кончика носа под повязкой будет совсем незаметно.