Луч света в тёмном автобусе

В те времена, я для кого-то напомню в скобках, телефоны уже были, но можно было лишь звонить и слать SMS – и всё это очень дорого. Нельзя было каждую минуту, каждую секунду вести трёп по вайберу или вотсапу. Нельзя было слать, вы представляете, все эти запрещенные персики и баклажаны! Вообще, надо сказать, с малознакомой девушкой невозможно было действовать под прикрытием экранчика и монитора – словесно-текстуально, эмодзи этими, ссылками, картинками, заинтересовать своим профилем, завалить лайками. Дистанционно, письменно – какая прелесть, теперь уже и не осознаёте, но тогда – никак. Если написать малознакомой Леди Чикс записочку от руки – это уже действие скандалезное, любовное письмо! Как передать? Как она ответит? Просто подойти ни с балды на улице (да хоть и в универе, даже на курсе) – и «ненавязчиво увиваясь» – когда вокруг подруги и друзья – своим прям голосом и ртом сказать ей: «Эй, чиксета… как тебя?.. А я – такой-то!» В лучшем случае она просто покрутит у виска, а чаще по статистике отбреет вполне тогда приличным в обиходе: «Да ну тебя!», «Да пошёл ты!». И этот комментарий нельзя будет удалить – из памяти своей и окружающей коллективной. Ради любых, самых элементарных сведений о приглянувшемся тебе «объекте» – как зовут, где живёт и учится, а уж тем более, с кем дружит и чем интересуется – надо было произвести целое расследование, и притом желательно секретное. За малейшие намёки на плодоовощную тематику, слишком разбитной «гиф» или неподобающую контексту ссылку на незнакомого ей исполнителя можно и получить в табло – и хорошо, чтобы от неё самой, а то найдутся и заступники, которые в оффлайне маленького городка тебя без всякого шазама запеленгуют и обработают антивирусом, а то и сбросят до заводских настроек – чтоб по чужим нефотошоповским фотопопам не свайпил и даже на приватные аватар-фейсы рот не разевал.

Я бы, блин, тысячу зараз наслал бы этих баклажанов – коль бесплатно!

Просить у Светки – нет. Я уже из принципа не беру у неё, даст на проезд – ок, не даст – пойду пешком, что уже случалось (правда, рандеву с Катрин Пилипас тогда отменяется). Занять не у кого. Все мои друзья – алкаши, они сами вымазживают из меня последние копейки. Да коли гроши или продукты есть, я сам всех угощаю (ну, там, картошка жареная, курица, водка, пиво – подумаешь угощенье!), и на это, что и естественно, мало кто внимание обращает, но самое интересное начинается дальше. Как жить как Робинзон – только не на жарком острове, где растут себе козы, колосятся виноград и лимоны, а в холодном сером городе, вернее, в посёлке.

Кстати, Робинзон – я перечитывал недавно эту книгу – в уединении и непомерных трудностях осознал, что просить ему нужно не об освобождении с острова! То есть не о возвращении в компанию себе подобных, типа друзей-алкашей или плантаторов, и вообще не к старому, а об избавлении от греха (да-да, вы не ослышались, именно так у Дефо и написано!), именно чтоб опять не вернуться к этому старому и к прежнему себе. Современному любому человечку стать Робинзоном проще простого – обрежь ему инет, отбери смартфон – и вот вам. Только вряд ли он выживет на острове или в хотя бы в деревне, очухается, к себе захочет и вернётся. Есть фобия уже остаться офлайн – «наедине с жестокой реальностью», как в камере сенсорной депривации. Вот получайте вдруг новейшего техно-Шарикова и ешьте его с кашей!

– Мне надо позвонить, – заявил я Светке, – а потом, может, в «Спорт» заглянем – остограммимся?

Решил пойти ва-банк. На вопросы кому и зачем (она вытащила свою узенькую, но так же сияющую разноцветным «раскладушечку», но сразу не отдала), я сразу прямо признался и в нескольких предложениях описал ей встречу с Катей. Она видела моё воодушевление, едва сдерживаемые улыбки – то ли радости, то ли ехидства…

– То есть прям модэль? – наступала она по-сельски, с чем-то истерическим, подстать и моей прямоте.

– Да, – отвечал я вполне интеллигентно, – работает там в разных сферах: с ювелирами, с брендами масс-маркета, с фотобанками, с IT…

Абракадабра подействовала как заклинание. А скорее, она вспомнила – как вдруг и я – что и с ней самой мы познакомились схожим образом: вечером всё в том же автобусе!..

Она, наверное, не могла поверить своим глазам и ушам, что я при ней буду звонить с её телефона, с её номера – «какой-то там Кате». И не упустила случая – удостовериться.

Первый раз в жизни я взял в руки её агрегат и долго тыкался в мельчайшие узкие подсвеченные фиолетовым кнопки. Одновременно мне нужно было переписать номер с потухающего зеленоватенького экрана своего…

– Диктуй! – не выдержав, вырвала телефон.

Я продиктовал. Она нажала и передала мне трубку. Я отошёл чуть вбок, примерно на метр.