Луч тени

Мужчина спокойно поднялся, поправил очки на носу и прошел в другую комнату. За столом, заваленным бумагами, сидел тучный комиссар в рубашке с короткими рукавами.

— Садитесь, — сказал он.

Человек сел, сложив руки на коленях.

Комиссар взял какое-то дело и стал его перелистывать. Затем оторвал взгляд от бумаг.

— Вас зовут Трави, не так ли?

— Нет, господин комиссар. Я уже показывал удостоверение. Меня зовут Марио Коломбо.

Комиссар подпер подбородок рукой.

— Послушайте, Трави, — сказал он, — я бы советовал вам не тратить попусту время. На сегодня нам достаточно установить вашу личность. Помогите мне.

Помолчав, он добавил:

— Допрос будет завтра. Сегодня вы можете только назвать ваше настоящее имя.

— Я уже назвал.

— Послушайте. — Комиссар положил руку на стол. — Если вас это несколько образумит, могу вам сказать, что ваши товарищи уже опознаны, а в соседней комнате на очереди врач. Вы все у нас в руках. Остальные скоро последуют за вами. Достаточно вам этого? — Он откинулся на спинку стула и продолжал:

— Поверьте, все кончено. Операция была не из легких, но удалась на славу. Кстати, хочу вас немного просветить, чтобы у вас не осталось сомнений.

Тут он уперся обеими руками в стол.

— Знаете, почему поезд задержался на полчаса в Каримате?

Не шевелясь, Трави поднял глаза на комиссара.

— Это мы велели перекрыть путь, чтобы догнать поезд на автомобиле. Лози сошел на предыдущей остановке, передал нам сведения, но его нужно было доставить обратно как можно быстрее.

Он погладил подбородок.

— Вам это покажется невероятным, но дело обстояло именно так. Мы все время следили за Лози, который, впрочем, давал о себе знать.

Помолчав, он взглянул Трави в лицо.

— Не усложняй вы все так, вы бы не попались на удочку. Но Лози и рассчитывал, что вы перемудрите. Он-то вас хорошо знает, а вы его нет.

— Можно задать вам вопрос? — спросил нерешительно Трави.

— Почему бы нет? Я к вашим услугам, хоть вы и не желаете отвечать на мои.

— С какого времени он работает на вас?

Комиссар задумался на мгновение:

— Этого я сам не знаю.

Приближаясь к столу, Мариано чувствовал, что у него трясутся поджилки. Он даже не заметил Трави, стоявшего возле окна. И только когда комиссар, не поднимая головы, спросил: «Вы знакомы?» — Мариано посмотрел на Трави и сокрушенно ответил:

— Нет, я увидел его всего минуту назад, в приемной.

— А вы его знаете? — спросил комиссар у Трави.

— Нет.

— Это один из тех, кто прятал Лози, — показал комиссар на Мариано. — Что вы на это скажете?

Мариано с надеждой обернулся к Трави и забормотал:

— Тогда вы можете объяснить, как все было! Скажите, что я ни в чем не виноват!

Трави посмотрел на него в замешательстве:

— Боюсь, к сожалению, это не поможет. Я могу сказать все, что мне известно о вас.

— Вы же знаете, что я тут ни при чем! — воскликнул Мариано. — Я действовал только ради дружбы.

— Это правда, господин комиссар, — согласился Трави. — Он ничего не знал.

— Хватит морочить мне голову! — прервал его комиссар. — Другие тоже заводили эту песню, но Лози разложил всех по косточкам.

— Лози? — растерянно спросил Мариано.

— Да, Лози. Он заявил, что вы полностью в курсе дела.

— Значит, Лози предал своих товарищей?

Комиссар на минуту остолбенел, потом еле заметно ухмыльнулся:

— Да, предал, если вам нравится это выражение.

— Можно сесть? — спросил, обессилев, Мариано.

— Да, конечно.

И пока Мариано сползал на стул, Трави сказал ему:

— Лози оказался шпионом. Понятно?

— Что, что? — переспросил Мариано слабеющим голосом.

— Идите, Трави. — Комиссар знаком велел полицейскому проводить его. — На сегодня хватит.

— Но что это значит? — пробормотал Мариано.

— Это значит, что вы мне расскажете кое-какие подробности, а потом я вас отпущу.

— Домой? — с надеждой спросил Мариано.

— Какое домой! — воскликнул комиссар. — В тюрьму!

Часть вторая

XX

Двадцать лет спустя, стоя вечером в той же комнате, Трави листал пальцем дела лиц, преследовавшихся при фашизме. Все они просили о помощи, о пенсиях, о восстановлении на работе. Вдруг на мгновение мелькнуло одно имя и тут же исчезло. Кровь бросилась Трави в лицо, в глазах потемнело. Он вынужден был сесть: сердце колотилось со страшной силой. Он снова принялся перелистывать страницы, но на этот раз медленно и с самого начала. Ему казалось невозможным отыскать это имя, и все же он его нашел. Преподаватель. В 1927 году осужден на два года Особым трибуналом. Двадцать лет потеряно из-за увольнений по политическим причинам. Просьба засчитать их в стаж и назначить пенсию. Адрес: улица Морганьи, 22.

Трави заметил, что рука у него дрожит, а сам он словно погружается в какой-то нереальный мир. На минуту он закрыл глаза. Когда он их снова открыл, ему показалось, что он перенесся лет на двадцать назад и что сейчас в такт с медленной пульсацией в висках идет новый отсчет времени. Тогда он снял трубку и набрал номер.

— Эмилио, — сказал он. — Это я. Тебе надо зайти ко мне на службу. — Другой рукой он заложил открытое дело.

— Да, срочно. Ты даже не можешь себе представить, что произошло.

Эмилио что-то буркнул в ответ, но Трави его прервал: