Лучезарное Завтра

Во-первых, хоть и не сразу заметил, у нескольких уродов, помимо рванья и черепов, были «гады». Сами они, конечно, те ещё гады, но у них были именно ГадСы — пистолет полуавтоматический, Гадюкиной-Смоктуновского, 1968 года. 8 миллиметров, надёжный как… ГАД. Выпустили их миллионы, наверное, — хотели в Красную Армию, офицерам, артиллеристам, танкистам… Но 8 миллиметров, блин! Он хорошую телогрейку-то толком не пробивал. В общем — не военное оружие, милицейское. Но и много их было, перевыпуск, как и патронов. Даже в пионерлагерях и школах на Начальной Военной Подготовке из него стреляли.

Помнится, была забавная история. Какому-то умнику, по здоровью не служившему, пришла идея их выделить колхозникам и промысловикам. От зверей. Вот дебил, слов нет — естественно «гады» нормальных зверюг не брали ни разу, ими только пиво в тайге открывать. Ну и застрелиться ещё, чтоб мишке или волкам не достаться, тоже можно было вполне.

Но, при всём при том — хорошее оружие, для своих целей. И ухватистое, и магазин большой. И мне под него подставляется не улыбается, комбез безоболочечные пули не пробьют, но кости поломают. А оболочечные пробьют, но энергию потеряют, толком не повредят. Но всё равно — проверять какой у уродов боезапас своим телом — не стоит.

Помимо «гадов», были у гадов те же самые рогатки и воздушки. Игрушка-игрушкой, но на птицу промысловики с ними ходили и не жаловались. Дульной энергии у этих воздушек не меньше, чем у ГАДа.

В общем, тут у нас — не карабины автоматические Глебова, 6 миллиметровые, стандартные для Красной Армии, а просто с бору по сосенке мелочевки. Будь бандиты с КАГами, бы я даже не задумывался, как мне уродов убивать. И даже не думал бы, как в Грязях народ-ополчение собрать, а прикидывал, где бы найти нормальный, хорошо вооруженный боевой отряд.

Но и так как сейчас — не слишком приятно. И холодняка у них всякого куча. И, кстати, я кажется я понял, почему мной починенный Союз-10 был с покорёженной рукоятью. Судя по бандитам, у которых эти пилы были, их как холодняк, этакие вибромечи используют. И рукояти не сломаны, а специально погнуты, чтобы с плеча рубить сподручнее.

Со СЛУшкой, конечно, такая поделка не сравнится. Но неприятно может быть фатально, прикинул я. Только холодняк — ерунда, факт. А вот огнестрел (и воздухострел) — проблема. Но посмотрим, как дальше уроды будут себя вести.

А уроды уверенно нажирались. Выпивкой и даже думать не хочу чем еще. Пару часов поорали, повеселились, даже подрались, да и принялись уползать. В один из самых целых домов, в подвальные окна которого изнутри пробивались отсветы пламени.

И, через три часа после начала каннибальской трапезы, людей в округе не наблюдалось. Только костры прогорали.

А я, потихоньку, стараясь не думать о ночных сколопендрах и составе ужина уродов, аккуратно, двинул в обход посёлка.

За полчаса дошёл, никто мне не встретился. Сетку ограды просто вскрыл СЛУшкой — там и так дыр хватало, а судя по уродам, даже если заметят — просто махнут рукой. И стал аккуратно подбираться к дому с мигающими отсветами пламени из подвала.

Страусов мне не встретилось — они со стороны леса кучковались, тоже была одна из причин, по которой я пошёл в обход. И не было даже подобия наблюдателей! Я специально четверть часа потратил, облазил посёлок — и ни черта. Нет никого, все уроды в подвале. Вот так подарок.

Так, в принципе, если бы я с отрядом был — можно считать, что упырям конец. Но надо точно проверить, решил я, аккуратно приближаясь к дому.

И отметок Часового, по форме людей, было двадцать шесть штук. Дом четырёхэтажный, одноподъездный. Подвал двести квадратов. Для ракетки многовато, а перезарядится мне могут и не дать.

Хм, уходить? Надо бы посмотреть, что там у уродов творится. Так-то, судя по отметкам, они вразнобой по периметру валяются, хотя есть и те, кто на ногах. А один на первом этаже, сказал бы — что часовой, но он даже не у входа, валяется где-то в центра здания. Точно, конечно, хрен определишь — у Часового десять метров уверенного обнаружения. Но это в лесу, там он, как я понимаю, фильтрует кучу всего. А тут, пусть смазано, но тени почти с тридцати метров заметны.

Стал я аккуратно красться к углу дома: раз из подвальных окон мерцающий свет пробивается, то я посмотреть смогу. И если рожей в окне не мелькать — чёрта с два меня заметят, даже если будут высматривать. Чего, судя по пьяному гоготу и воплям — не будет.

Но уже на полпути я понял, что неудачно выбрал место. На меня пахнуло тяжёлым запахом аммиака, с тонкими присадками навоза. Это уроды здесь, у стенки, нужду справляют. Видимо потому, что всего два подвальных окна по краям, а я из-за их малого количества эту стену и выбрал. Ну ладно, обойду…

И тут из окна раздался достаточно громкий и отчётливый, чтоб я его услышал, крик:

— Кость, б. дь, ты совсем е…нулся? Пи…дуй наружу срать, мудак трахнутый!

— От…бись, Жир! — послышался второй голос.

— Да я тебя щаз вы…бу, а братва поможет!

— Да иду я, иду. Спросонья…

— Вот и пи…дуй, мудила. Засрали всё!