Лучезарное Завтра

А я шипел, ругался нехорошими словами — как я, дубина, мог про типа на первом этаже забыть?! Выжил ведь чудом — лежал перед окном в подвал, а урод меня как в тире выцеливал, хорошо что высовываться не стал, стрелял куда достал. И чем он меня, блин?

Оценил я пострадавшую деталь — блин, комбез просто вбило в задницу. Пуля скрылась внутри, кровит всё.

— Вот задница, — оценил я. — Причём моя. Ну ладно, вытаскивать надо. И чем этот паразит меня так… УЙ! Больно то как, женщина лёгкого поведения!

А в жопе у меня пребывал обычный шарик от воздушки. Блин, это как это так-то? Он не «как» а раза в три посильнее «гадской» пули воткнулся! Протащил ткань сквозь задницу, не пробил, а продавил меня… Ладно, надо раненную деталь перевязать. И добить уже поганых, пока не очухались, а то раненая жопа мне мелочью покажется.

Наляпал на зад перевязочный пакет с антисептиком и регенерирующим гелем и дохромал до окна. Пару раз выстрелил, добивая последних каннибалов — остальные и без меня справились, сами коньки поотбрасывали. В этот раз, с облегчением вздохнул я. В воздухе пахло самым худшим в мире шашлыком, приготовленным на полусухом говне. Символично.

— Вот я дурак, или герой? — задумался вслух. — А, неважно. Как-то с лишней дырой в жопе разницы не ощущаю, — хмыкнул я.

Прикинул — да вроде норма, не психую не дёргаюсь. От трапезы сволочей, как вспомню, и сейчас блевать тянет, да бешенство берет. А вот от них самих — нет. Всё равно, скорее даже приятно, как после грязной, но нужной работы. В общем-то — так и есть. С сигналками моими плазменными повезло, они же не только волну дали, но и баню в подвале устроили, несмотря на окна. Вот бандюги и тормозили.

А после похромал я к своей скрутке — надо гелем раненную жопу нормально намазать. Да и обойти домишку. И вообще — расслабляться не стоит. А то окажется, что я не всех тут уработал, а патруль какой-нибудь сейчас как вернется…

Глава 11 Плоды победы

И вот, не расслабляясь и с «гадом» наизготовку, дотопал я до скрутки, достал тюбик с регенерационным гелем. И даже заклеил пострадавшую деталь своего организма. И даже посмеялся немного: больно, конечно, но в жопу раненый Жорик — немного смешно.

И, вроде, со мной всё нормально, не считая лишней дырки. Ну, заживёт за неделю, а мне надо облазить домик, да и прибрать полезное. Потому что у меня, если разобраться, ничего толком нет! Я не то, чтобы куркулизмом заболел. Но раз в округе можно наткнуться на таких уррродов… Спокуха, Жор, они уже дохлые.

В общем, раз тут такие сволочи водятся — нужно мне хотя бы боезапас к ГАДу набрать. И фонарик туристический не помешает. И вообще посмотреть надо, чего у них полезного для советского человека есть.

Не успел я толком на пострадавшего себя комбез натянуть, как увидел подмигивающую индикатором рацию. Звук я, естественно, вырубил, но вот сейчас идёт радиообмен. Интересно, кого и с кем.

— …темно! Скоро рассветёт, точно узнаю! Затрахал уже, Хомыч! — раздался уже знакомый (хоть и не виденный) голос Тохи.

— А сейчас что? — напряжённо уточнил Хомыч.

— Да тишина после перестрелки! И не вижу нихрена! Который раз говорю! Реально задрал! Ты лучше, раз у тебя словесное недержание, скажи: что за паренёк, какого хера ты его к бандитам направил? Или андрюха с боевым опытом?

— Да какой андрюха, что ты. Он Ирку так отжарил…

— Как будто андрюхи так не могут. И бабы ихние могут.

— Нет, не андрюха. Правда, не простой парень, мутант, может, какой… Но Ирка говорит нет, чистый, смотрела. Залетела от него вроде. В общем, есть у меня теория, Тоха.

— Не тяни!

— Не понукай, не тягач! Значит, представился этот парень техником и комсомольцем. Специально переспросили — технарь? — А он — техник.

— Погоди, думаешь — кооперативщик?!

— Ну а кто ещё? Пиломеч сломаный за десять минут починил! Здоровый как тягач! А сколько он жрёт, Тоха… Люди столько жрать не могут, вообще! Точно тебе говорю!

— Жаба Хомыча задушила, — послышалось гыгыканье.

— Да не жалко мне, Тоха! Но он десять кило жратвы сожрал! А живот даже не вспучился! Два литра первача — и не в одном глазу! Я вам на пятерых меньше проставлял! Ирку после этого так отжарил, что до сих пор шалая девка, чуть на меня орать не начала.

— Ну да, не человек — Человечище, — хмыкнул Тоха. — А чего ты его на смерть-то послал?

— А я не посылал, Тоха. Я сказал что нас обижают бандиты, только и всего…

— Ну ты и мразь, Хомыч!

— Но-но! Но… а что с ним делать?! Я к нам звал — отказался… Я о вас, мудаках, заботился! Сколько народу терять можно?! И где жопы на дружинников брать?!

— Ладно, понял. Не ори. Гляну, сколько твой человечище бандитов накрошил, светлая ему память. И что за жизнь сучья?!

— Нормальная жизнь, Тоха. Своих держаться надо. А Жорик этот… Ну жалко, да! А своих жальче!

— И то верно…

— Вот слушаю я, и думаю, — влез в эфир я, устав молча скрежетать зубами, — А не навестить ли мне этих «своих»?