Лучи смерти

В канцелярии царила деловая обстановка. Сидели несколько мужчин в партикулярном платье, один из них печатал на пишущей машине. Вошел курьер, молча передал бумаги, взял расписку и так же молча удалился. В углу двое, по виду филеры, что-то обсуждали вполголоса. До Лыкова донеслись слова про австрийского военного агента князя Гогенлоэ. Увидев незнакомое лицо, агенты замолчали. Чувствовалось, что с дисциплиной у Лаврова все в порядке.

Таубе в последний момент вызвали на заседание Совета военного министра. Поэтому совещание на правах старшего в чине открыл Лыков:

– Господа, я переговорил с начальником Петербургского охранного отделения подполковником Сазоновым…

– Он не начальник, а лишь исправляющий должность, – тут же поправил его педант Лавров.

– Да, Владимир Николаевич, вы правы. С исправляющим должность. Но для скорости я продолжу называть его начальником. Подполковник в курсе дела. Его подчиненные наблюдали за Филипповым, тот считался «красным». Знали они и о том, что ученый разрабатывает какое-то новое оружие. Это насторожило охранников, и они приставили к Филиппову внутреннего агента. Фамилию его меня просили не называть, но рапорты дали. Еще я забрал из отделения архив покойного. Он весьма незначителен, похоже, кто-то его перешерстил до них. Сазонов утверждает, что это невозможно. Они-де явились почти мгновенно, дверь была заперта изнутри, и замок сломали в их присутствии, следов обыска нет. Но в письме Шиммельмана утверждается другое. Как-то немцы обхитрили Сазонова и его людей.

Олтаржевский с Лавровым переглянулись и осуждающе покачали головами.

– Далее. Начальника отделения беспокоило, что его поднадзорный может передать свое изобретение революционерам. По словам Сазонова, тот был активным участником социал-демократической партии. И не задумаясь бы так поступил. Поэтому, когда Филиппов умер, охранное отделение сломало его аппарат и изъяло все бумаги. Ну, как они думали, все…

– Аппарат уничтожен? – опешил поручик. А ротмистр лишь крякнул и сказал:

– Вот и правильно. Беда только от подобных изобретений.

– Продолжаю. Я начал просматривать изъятые документы и в письме к некоему Трачевскому нашел прямой намек на такие планы доктора. Надо повидаться с ним. Похоже, это один из близких друзей Филиппова.

– Профессор Трачевский? Александр Семенович? – спросил поляк.

– Насчет ученого звания не знаю, но Александр Семенович.

– Это известный историк, – пояснил поручик. – Сейчас он без должности, в отставке. Читает публичные лекции в «Соляном городке». Вот только чем историк поможет в таком деле?

Лыков был обескуражен:

– Да, как раз лектора по истории нам и не хватало.

– Поговорить с ним все равно надо, – рассудительно заявил Лавров. – Если они были приятели, что-то профессор да знает.

– Разрешите мне, Алексей Николаевич, – предложил поручик. – У вас рапорты агента отнимут много времени, а я сижу без дела.

– Валяйте, – разрешил коллежский советник. – Заодно выясните вот что. В письме профессору Филиппов упомянул: в Америке создают нечто похожее, но идут другим путем, более дорогим. И написано в скобках: Тесла. То ли имя, то ли местность, а может, название компании.

– Тесла – это фамилия, – опять влез с объяснениями Олтаржевский. – Он очень известный ученый, занимается теми же короткими волнами, а еще электричеством. Серб по национальности. Некоторые считают его гением.

– Так, теперь у нас тут еще и американцы, – констатировал сыщик. – А только начали дознание. До чего же доберемся в конце?

– Заморский гений… – пробурчал ротмистр. – Идет неправильным путем, ишь ты. А наш доктор шел правильным? И, возможно, готов был подарить свой аппарат террористам?

– Расспросите Трачевского и про Теслу, – обратился к поляку сыщик. – И потом, если вы такой всезнайка, скажите мне вот что. В последней записи покойного есть упоминания о каких-то инструментах или оборудовании. – Он заглянул в выписки. – Румкорфова спираль и элементы Ленкланше. Неужто и их поясните?

– Румкорфова спираль – это преобразователь низкого постоянного напряжения в высокое переменное.

– Напряжения чего? – не понял коллежский советник.

– Электрического тока.

– Хм. А элементы?

– Элементы Ленкланше – не что иное, как электрические батареи. Первичный химический источник тока. Изобретение уже давнишнее, общеизвестное.

Лыков откашлялся и сказал:

– Мариан Ольгердович, берите весь архив, кроме донесений агентуры, и сделайте заключение о его содержимом. Будете у нас ученой головой, а то мы с Владимиром Николаевичем больше волкодавы, нам бы тащить и не пущать…

– Слушаюсь, господин коллежский советник.

– Будет вам, не на плацу. Алексей Николаевич я для вас.

– Слушаюсь.

– И еще. Когда я стану встречаться с людьми из науки, а с ними нам придется толковать часто, прошу вас находиться при мне.

– Буду к вашим услугам, Алексей Николаевич.

– Господа, мы только начинаем наше дознание, – Лыков строго посмотрел на офицеров. – Вопросов в сто раз больше, чем ответов. Но так всегда бывает. Пока я вижу пять главных вопросов, ими занимаемся в первую очередь.