Лучи смерти

Нужная ему дверь отыскалась на втором этаже. Сыщик оглянулся: в коридоре никого. Он бесшумно опустился на колени, осмотрел замок, тихо потрогал ручку. Беглый ассистент проявил необъяснимую беспечность: дверь оказалась не заперта. Видимо, антураж средневековой сказки подействовал на Разуваева расслабляюще.

Лыков быстро вошел в номер и закрыл дверь изнутри. Разуваев сидел у окна и что-то писал. Он удивленно оглянулся через плечо и вздрогнул:

– Вы?

– Здравствуйте, Петр Никодимович. Или лучше агент Макс? Вот, зашел вас навестить.

– Как вы меня нашли?

– От русской полиции не скроешься, пора бы это знать.

Ассистент вскочил и попытался убрать бумаги в стол. Сыщик вырвал у него листы и просмотрел. Очень странно! Текст был написан рукой доктора Филиппова – он узнал его округлый почерк. Но чернила были бледные, будто бы застиранные, и текст едва читался. Разуваев обводил его заново пером.

– Что это?

Предатель молчал. Вдруг он кинулся мимо сыщика к двери. Тот мгновенно вытянул руку и сбил противника на пол.

– Не советую, – сказал менторским тоном коллежский советник. – Здешней полиции лучше не сообщать о нашей встрече. Иначе мне придется открыть на допросе, что вы обманули германское правительство.

– Что значит обманул? – выкрикнул Разуваев, не торопясь подниматься.

– То и значит. Всучили им второсортные бумаги, а первый сорт предложили купить Моргану.

Физико-химик встал, отряхнул брюки. На Лыкова он смотрел волком.

– Вы не сумеете это доказать!

– Еще как сумею. По вашу душу в Гейдельберг приехал не я один. Второго господина вы помните, это мой помощник граф Стырье. А третий приплыл из-за океана, капитан второго ранга Мак-Алай, военный разведчик. Ваша писулька миллиардеру у него при себе.

Разуваев схватил ртом воздух.

– Где он?

– Мак-Алай? Придет сюда через пять минут вместе с графом. Вы сейчас, Петр Никодимович, спуститесь вниз. И попросите конторщика принести в номер пиво и четыре стакана. Заодно сообщите, что ждете двух приятелей – пусть их пропустит.

– Зачем все это? Вы арестуете меня? Но они не позволят вам!

– Петр Никодимович, возьмите себя в руки и осмыслите ситуацию здраво. Мне не нужна ваша жизнь. И ваша свобода тоже. Даже деньги, что заплатили вам за измену германцы, можете оставить себе. Мне нужны лишь две вещи.

– Какие?

– Первое: ваш правдивый рассказ. Как вы убили Филиппова, как скрыли преступление и как украли его труды. А второе: мне нужны эти бумаги. Отдайте их нам и идите на все четыре стороны!

– Бумаг при мне нет, они в Берлине, в банковской ячейке, – быстро сообщил Разуваев. Было понятно, что он не врет.

– Жаль… – Тут сыщик спохватился и приказал: – Идите немедленно вниз и сделайте, как я велел. Быстрее возвращайтесь, и чтобы без глупостей.

Физико-химик постоял секунду и вышел вон.

Лыков рисковал, отсылая его к портье одного. Но если пойти с ним, это будет подозрительно. Тогда немец снизу точно позвонит в полицию. Надо надеяться, что у Разуваева хватит ума не поднимать тревоги. И откупиться от русских, оставив немцев в неведении относительно своей проделки.

Физико-химик вернулся быстрее, чем ожидал Алексей Николаевич, и не один. С ним был портье: он принес поднос с бутылками и стаканами. Поставил его на стол, огляделся и вышел. Хорошо, что проверил, подумал сыщик. Убедился, что все в порядке, люди мирно беседуют…

– Итак, продолжим. Бумаги не здесь, а в Берлине. Что ж, сегодня же едем туда, все четверо. Вы без скандала отдаете нам рукописи, и мы вас отпускаем. В Россию, правда, вам лучше не возвращаться, но преследовать вас за границей Департамент полиции не станет. Согласны на такой расклад?

– Вы оставляете меня без средств к существованию!

– Ваши средства ворованные.

– Но…

Тут распахнулась дверь, и вошли Челубей с Олтаржевским.

– Вот и мы. Продолжайте, господа.

– Это мистер Мак-Алай, – представил сыщик джи-мена предателю. – Он прибыл сюда из-за вашего обращения к Моргану. Так что я не шутил – полицию звать не надо.

Челубей сразу взял быка за рога:

– Я, господин Разуваев, в прежней жизни был российским подданным. Вот мой паспорт, убедитесь. Сейчас я Джейкоб Мак-Алай, военный разведчик на службе у правительства САСШ. А вот оригинал вашего послания Джону Пирпонту Моргану. Германцам действительно лучше не видеть этой бумажки. Поговорим?

Физико-химик посмотрел документы и окончательно сник:

– Поговорим… Хотя все козыри у вас на руках. Где мои гарантии? Я отдам вам бумаги только в обмен на мое письмо.

– Это можно, – кивнул Недашевский.

– Беда в том, что украденное наследие Филиппова не здесь, – пояснил Лыков. – Оно в Берлине, в банковской ячейке. Но Петр Никодимович передаст все нам, мы уже почти договорились об этом. Выезжаем сегодня, так, господин Разуваев?

Тот сокрушенно подтвердил:

– Если вы настаиваете…

– Мы настаиваем. А сейчас, пожалуйста, ответьте на наши вопросы. Расскажите честно, как все было.

– Да, изложите, как вы по приказу германской разведки убили российского подданного доктора Филиппова, – дополнил поручик.

На этих словах Разуваев вдруг окрысился: