Лучинушка

– Какая колоритная фигура! – воскликнул Игорь. – Кто это?

– Это наш сторож, Евсеич, – ответила Варвара, обрадовавшись тому, что Игорь забыл о Стеше, незаслуженная слава которой, как она считала, давно уже всем надоела. – Он у нас тут, можно сказать, живёт после того, как овдовел. А мы его не гоним. Вреда от него нет никакого, наоборот, присматривает за хозяйством. А мы молочка для него не жалеем, да и девчата подкармливают кто чем может. Так вот и живёт потихоньку, а дома, да один как перст, наверняка давно б загинул.

– Надо обязательно его отснять. Герман, начинай работать. Ирочка, а ты пока подготовь Варвару Васильевну. Где тут у вас можно расположиться? Можете приступать к делу, а я сейчас подойду.

– Можно в моём кабинете. А ты, Евсеич, не уходи, сейчас тебя будут снимать… – громко, как обращаются к глухим или подневольным людям, скомандовала Варвара, и, не дожидаясь ответа, повела Ирину в свой кабинет.

– Чего меня снимать… – буркнул старик, отмахиваясь от Германа, направившего на него камеру, – тоже мне, нашли артиста. Вы вон лучше Стешу снимите, она достойна вашего кина больше, чем я и эта кукла.

– Стешу? А где она? – спросил Игорь.

– Дак вот же она, корову спасает.

– Спасает? Отчего?

– Да так, что корова, как и баба, опосля отёлу нуждается в помощи. И подоить её надо лишний раз, и массаж сделать или ещё чего. А кто это сделает лучше, чем Стеша? Я тебе скажу – никто. У неё к любой животине, как и к людям, есть и подход, и ласка, и доброе слово. За мной, чужим ей стариком, приглядывает, чтоб всегда был в порядке. И обстирает, и нагладит, и проследит, чтобы не забыл переодеться. Вот ты мне скажи, много ли ты знаешь молодух, которые добровольно согласились бы стирать портки чужого старика?

– Да нет, не очень… – ответил Игорь, и, немного подумав, добавил, – честно сказать, не знаю ни одной, разве что за большие деньги.

– Во-во, за деньги… За деньги теперь можно всё. Только у меня – то их нету, ни больших, ни малых. Наоборот, она же ещё и меня подкармливает. Одним словом, золото, а не девка. Теперь таких днём с огнём не сыщешь. Бабкино воспитание. А бабка у неё, похоже, была непростых кровей, и по уму, и по образованию, и по сложению своему, и по осанке, всем отличалась от деревенских.

– Значит, она была не местной?

– Нет, не местная, пришлая… Явилась в такую же метельную ночь, какой недавно Стеша с волками повстречалась, небось слыхали?

– Слыхали.

– Ту историю мало кто помнит, а я знаю хорошо. Ну так вот… Постучалась она в крайнюю избу, вся заснеженная, промёрзшая, с мальчонкой на руках. Тут же оба в горячке и слегли. А кто такие, откуда – неизвестно, никаких бумаг, кроме небольшой иконки, спрятанной на ейной груди, при них не было. Только в бреду мальчик, будущий Стешин отец, всё твердил про волков и сбежавших лошадей. Скорее всего, кто – то подвозил их на санях, а когда появились волки, кони испугались, рванули, женщина с мальчонкой выпали, а остальные ускакали. Раньше случалось и такое.

Всё ждали, что кто – то будет их искать, ан нет. Наверное тот, кто их вёз, решил, что волки их задрали, и побоялся признаться, что оставил женщину с ребёнком без помощи.

А она и вовсе памяти лишилась, ничего, мол, не помню, документы потеряла, и весь сказ… Когда поправилась, решила остаться в наших краях. Власти помогли ей выправить документы и разрешили поселиться в бесхозном домишке, безродные хозяева которого поумирали.

В нём она и прожила, можно сказать, в нищете, однако держала себя всегда с достоинством. Смолоду – то многие мужики пытались за ней ухлёстывать, да всё без толку… – глаза старика затуманились, показывая, что и ему когда – то были не чужды человеческие страсти, – Вот и внучку вырастила и воспитала так, как раньше воспитывали барышень из богатых семей. И по – французски знает, и по – немецки, и поёт, и всякому другому обхождению обучена. Когда эта история с волками случилась, журналисты к ней ехали один за другим, а она от них скрывалась. Другая бы попользовалась энтим моментом чтобы прославиться, сколько их нынче таких, что только и умеет, что задом вертеть, а глядишь – уже звезда. Мы же все от заграницы пример берём, а получается, что и с ними не сравнялись и своё потеряли.

Старик сердито сплюнул, а его глаза, потеплевшие, пока речь шла о Стеше, опять посуровели и приобрели стальной оттенок.

– Интересная, очень интересная история… – задумчиво произнёс Игорь. – Ну – ка, пойдём поближе, посмотрим на эту удивительную девушку.

– Да – да, идите к ней, – сказал старик, указывая рукой в сторону Стеши, и глаза его опять засияли теплом, – только не пугайте её, сначала посмотрите, как она с коровой управляется. Я и то частенько любуюсь. Вот кого надо снимать, а не энтих ваших звёзд…

– Снимать, как доят коров? – удивился Герман, не понимая, что может быть интересного в таком обыденном занятии.

– А ты погляди, погляди, потом будешь рассуждать… – сказал старик, словно прочитав его мысли. – Дело ведь не в самой работе, а в том, как она делается. Хорошо б, если бы она для неё ещё и спела.

– Для кого «для неё»?